– Здравствуй, Арчи, я пришла кормить тебя.
И словно бы она не знает, что живые организмы питаются электричеством, а не водой, пусть даже и горячей. Водой можно мыть, но совсем не питаться. Это я четко знал этой ночью.
И после этого они хотят, чтобы я спал? По утрам я чувствую себя разбитым после всех этих абсурдных видений. Хорошо еще, что не все могу запомнить, хотя провалы в памяти тоже признак некоего дефекта. Хотелось бы разобраться самому, но, видимо, придется искать какую-то информацию об этом явлении. Нет, Роз, я не могу сегодня говорить я тобой. Наверное, я болен. Мне тоскливо..."
То что, пошло дальше было уже не ответами на вопросы. Арчи обрушивал шквал противоречивой информации. Трудно было уловить в его речах логику или хоть какой-то смысл.
Агата сжалась на диване. Она выглядела испуганной. Похоже, что все это ей стоило больших усилий, чем мне. Я же, памятуя о том, что Роз вынуждена была выслушивать это напрямую, испытал нечто похожее на жалость. Нелегко же пришлось нашей железной леди. А ведь к этому еще примешивались чувства. Пусть бредовые. Хотя сама Роз и называла их любовью. Наверное, любовь многолика и, к сожалению, мне знакомы не все ее лица. Сейчас же, когда Арчи рушился прямо на глазах, даже мне, человеку совершенно постороннему, было не по себе. Что же тогда должна была испытывать моя бедная сестрица? Где ее только черти носят?
"Что-то давит, сильно давит. Я с трудом могу разомкнуть глаза. И вижу красный свет. Бернард говорит, что я попал в другой мир. Да, я вижу песок под ногами. Но Он не сухой, а какой-то вязкий. Но, я слышу твой голос, Роз. Как это может быть? Если я здесь, в своей комнате, но вижу песок? И иду куда-то. Только твой голос связывает меня с реальностью. Не молчи, говори хоть что-то! Да, слышу. Странно... Не могу понять слова. Вот опять. Я не знаю это слово".
И все в том же духе. Речь становилась все отрывочнее. Паузы увеличивались. Арчи явно бредил, без конца упоминая красный свет и песок, и профессора Бернарда. Я подумал, что у него просто жар. Грипп или еще что-то... "Я тебя не знаю! Не трогайте меня... И выключите свет... Все..."
Потом, некоторое время раздавалось пощелкивание, которой при очень богатой фантазии можно было принять за какие-то сигналы. Еще его можно было принять за стрекотание кузнечика, усиленное динамиками.
Наступила тишина. Мы переглянулись с Агатой, и она уже даже открыла рот, что бы что-то сказать, но тут в комнате зазвучал голос Роз.
