Глаза Хаидэ, тщательно подведенные тонкими линиями, внимательно следили за его удивлением. Раскрылись искусно подкрашенные губы, показывая белый блеск зубов. Протянулась вдоль изгибов травы тонкая рука в прозрачном рукаве, тихо зазвенели золотые браслеты.
— Ты предал меня, отказавшись от власти. И от супружества отказался тоже. А ведь союз со мной мог сделать тебя счастливым. Свободным и очень богатым.
В мягком голосе прозвучал вопрос. Склонив голову набок, так что завитые кольцами волосы упали вдоль вольно раскинувшегося тела, еле прикрытого прозрачными складками одежды, княжна подождала ответа. И кивнула.
— Тебя не купить. Я понимаю. Потому и не сулила тебе золота. Ты снова предал бы меня, отвергая богатство.
— Я… — он остановился. Голос снова был с ним.
— Я не могу предать тебя, княжна, никогда. Твои слова вывернуты наизнанку, как шкура змеи.
— Разве? — промурлыкала женщина и медленно потягиваясь, изменила позу, следя за мужским взглядом, — суть не изменилась, мой Нуба. Я давала тебе все, раз за разом. А ты уходил. Променял меня на жалость к низкой рабыне без имени. Меня — царственную княгиню, облеченную огромной властью. Ни я, ни власть не нужны тебе, если неуклюжая девка валяется, стеная в своем притворстве.
Она подобрала ноги, укрытые прозрачным подолом. Обхватила колени руками. На лбу сверкнул яркой искрой драгоценный камень в узкой тиаре.
— И моя верность не понадобилась тебе. Ты променял ее на двух полудетей, которым мы не нужны. Которые сами предадут меня при каждой возможности. И продолжают предавать, даже сейчас.
— Ты сама отдала их дикарям, — ответил Нуба, припомнив уверенный взгляд старого всадника из-под лохматых бровей.
— И что? Ты не доверяешь мне, так? Ты сомневаешься во мне и не можешь быть мне опорой. Вот что я выяснила, испытывая тебя, большой черный красивый мужчина.
Поправляя волосы, княжна рассмеялась.
— Эдак ты променяешь меня на полудохлого жеребенка, если я попрошу заколоть его на переходе к дальнему стойбищу.
— Если ты попросишь, чтоб лишь помучить зверя…
— Вот как! Твоя любовь все взвешивает, все высчитывает? Скажи мне, сильный мужчина, это можно назвать любовью? Что же ты стоишь там? Иди ближе. Я знаю, ты скучал по запаху моего тела.
Дразня его, женщина медленно меняла позы. Садилась, опираясь на руку, выпрямлялась, вытягивая ноги. Ловила взглядом выражение его лица и улыбалась удовлетворенно, отмечая, как блестит испарина на черном лбу. Посмотрев на кангу, обернутую вокруг пояса, проговорила с ленивым удовольствием:
