Оставляя в покое рубашку, вскинула руку, приказывая стоящему у колонны:
— Где слуги? Снимите занавеси, пусть наш союз видят все!
— Нет, — услышал Нуба собственный голос.
Глаза белого мужчины изумленно раскрылись, брови поползли вверх. Метнулся острый взгляд от черного лица к лицу молодой женщины, ожидающей исполнения приказа.
— Нет? — эхом проговорила она, — нет?
Схватила черную руку своей, маленькой, жесткой и горячей. Быстро ступая босыми ногами, потянула к задней стенке шатра. Сгибаясь тенями, рабыни, ожидающие снаружи, распахнули белые полотна. Княгиня потащила Нубу вверх по пологому склону, укрытому подсыхающей летней травой.
— Хаидэ, подожди.
Но она не слушала, только сильнее сжимала руку, будто хотела укусить его ладонь скрюченными пальцами. Добежав к вершине, протянула перед собой другую руку.
— Смотри! — крикнула хрипло, и ее голос показался ему похожим на карканье улетевших ворон, — смотри, раб, на то, что принадлежит мне!
Огромная лощина, переходящая в плоскую степь, была забита конниками. Темное неподвижное море, утыканное длинными копьями с яркой искрой солнца на каждом острие. Фырканье коней, звяканье сбруи и черных доспехов. Шлемы, надвинутые на лбы. Море людей, лошадей и оружия, влитое в ладони приземистых холмов, — уходило вдаль, насколько хватало глаз. И все они стояли молча, ниже маленькой женщины, колени которой ветер облеплял тонким подолом.
— Видишь?
Она взмахнула рукой. В ответ армия взорвалась приветственным ревом, что, как мощный прибой, катнулся к их ногам и, отпрыгнув, понесся вдаль по бронзовым головам и мерно бряцающим об щиты мечам. Открывались черные дыры орущих глоток, сверкало солнце на выставленных щитах. Крик затихал и наваливался снова, грозными волнами прокатываясь по рядам конников.
— Я сделала это! Пока ты бродил неизвестно где. Пока Исма и Ахатта распевали бараньи песни любви, пока Теренций считал деньги в мошне. Я шла вперед, не останавливаясь. Вот я, вот мое войско. И это только начало, любимый. Теперь со мной ты. Весь мир примет мой свет и добро. И ни капля зла не укроется от моего глаза. Наших с тобой глаз.
Ветер схватил ее волосы и поднял, растягивая в сильных невидимых пальцах, залепил прядями глаза. Княгиня засмеялась, ловя пряди и убирая их за спину. Махнула рукой, и войско послушно смолкло, закрылись черные рты, погасло солнце на лезвиях коротких мечей.
— Пойдем, — сбегая с холма, она снова тащила его за руку. Как раньше. Когда они, привязав Брата, спускались к синей воде маленькой бухты. И так же смеялась, поворачивая к нему светлое, покрытое легким загаром лицо.
