— Я объясняла, чтоб знали — у меня нет для вас пустых слов. Вы мое племя — умру за вас, но лучше буду жить долго, и пока моя голова будет ясна — слова мои будут взвешены и точны.
Дождалась, когда воины закивали, соглашаясь, и добавила:
— С этого дня никаких объяснений. Я говорю — вы исполняете. А если есть свои настоящие мысли, взвесьте и скажите их. Мы подумаем вместе. Это лучше обиженных споров.
Поднялась и ушла, неся на локте шлем, украшенный конским хвостом. Верно, такой же был у ее матери, советницы в племени степных дев.
Техути встал на четвереньки и, сняв с крюка петлю, откинул заднюю стенку палатки, выполз наружу и, запахнув снова, сел, накрываясь шкурой. Небо висело над теменем, заглядывая в глаза крупными звездами, насаженными посреди звездной пыли.
Вот как, оказывается, пленяет женский ум, если он принадлежен красивой женщине. Техути тридцать пять. В эти годы вместилось многое. Девочки, живущие по соседству… Они не баловали вниманием тощего мальчика с серьезным взглядом, бегали смотреть на состязания колесниц и шептались о юных спортсменах, выступающих на празднествах. Ну что же, тщательно изучив свое тело и поняв пределы физических возможностей, он месяц ходил на рыночную площадь к старому фокуснику, который заставлял исчезать и появляться монеты, приказывал костям правильно падать и умел рассказывать о тайном. И вскоре Техути стал девочкам самым нужным и важным человеком.
Потом стал старше. Взрослые девушки — красотки из веселых кварталов — с ними было легко, если в кошеле звякали монеты. Дочери отцовских друзей, девы на выданье, что приходили с отцами на смотрины. А после бегали на тайные свидания к веселому и умному парню, который всегда выслушает и даст хороший совет. А еще он всегда ласков и нежен — не чета грубым ремесленникам и простым горожанам. Там уже не нужно было ухаживать долго. А наоборот, тщательно следить, чтоб не прибегали в неурочный час, натыкаясь на другую.
Мать всплескивала руками. А отец, посмеиваясь, успокаивал:
— Ты же не хочешь, чтоб наш сын, задрав подол, прыгал по чужим постелям от любимой жены? Пусть набегается сейчас, на то ему молодые годы до свадьбы.
Сказанное вскользь слово застряло в душе. Техути сидел в мастерской, нажимая ногой на деревянную педаль, крутил маленький точильный круг, и камень в его руках кидал по стенам цветные отблески. Одна грань, другая, следующая. Пока не станет корявый камень предметом из другого мира — совершенным. А в голове крутилось слово — любимая. Жена должна быть любимой, так проговорил отец. Проговорился. Потому что свадьбы сговаривались без молодых.
