– Я ничего не знаю.
– Ты не против того, что твой брат наследует всё, а тебе не достанется ничего?
Мерлиона удивлённо глядит на меня.
– Что? С чего бы вдруг?
– А почему бы нет? Именно рудники камней королевы твоей матери обеспечивают процветание семье. Теперь один она отдаёт Оргодасу на свадьбу. А когда твой отец умрёт, Оргодас унаследует остальное. Тебя это не злит?
– А что, если и так? – голос Мерлионы поднимается. Разозлилась вконец, хотя в основном на меня. – Какое это имеет отношение к делу?
– Не знаю. Может, это зацепка. Расскажи мне.
– Похоже, отец был прав на твой счёт, – говорит Мерлиона, восстанавливая самообладание. – Ничего-то ты не умеешь. Уходи.
Долго и пристально смотрю на неё, затем поворачиваюсь и выхожу из приёмной. На стене снаружи весит изображение её отца в полном воинском облачении. Скверно нарисовано. Самсаринцы никогда не разбирались в искусстве. Я начинаю не любить их столь же сильно, как и симнийцев.
Захожу в дом Арикдамиса и сразу же чую колдовство. Возможно, Лисутарида совершенствуется. Если она вообще когда-нибудь совершенствуется, в чём я не уверен. Может, всё само легко получается, и ей не требуется. В проходе появляется Арикдамис, печально бредя к входной двери. Давненько я не видел пожилого математика счастливым. Видно, приём гостей не согласуется с его образом жизни.
– Колдуны, – ворчит он, проходя мимо. – Вечно спорят.
– Кто спорит?
– Лисутарида и Ласат. И Чариус. Никто из них мне не по нраву.
– А Макри здесь?
– Она тоже спорит, – математик устало приветствует меня. – Нашёл мои чертежи самострела?
– Нет.
– Со мной покончено, – стонет он.
– Я бы столь сильно не выражался. Ты можешь начертить другие.
– Сложные математические расчёты делают это долгой задачей, – говорит он мне. – И зачем? Всё одно я окажусь опозоренным, когда раскроется, что их украли из моего дома.
– Лисутарида тоже окажется опозоренной.
– Как того и заслуживает, – говорит Арикдамис и высказывает злобно. – Ежели бы она могла контролировать своею неестественную жажду фазиса, они бы не исчезли.
– Не беспокойся, найдём мы твои чертежи.
Арикдамис не кажется убеждённым и печально качает головой, прежде чем удалиться. Как только он уходит, из дальнего угла дома раздаётся ужасный шум. Раздаются голоса и хлопает дверь. Я узнаю голос Макри, и с удивлением обнаруживаю, что она ругается на Лисутариду.
– Почему ты утащила меня оттуда?
– Потому что нам не о чем спорить с Ласатом.
– Почему, не о чём?
