Болкин вбежал в лабораторию, и профессор Белков тут же рефлекторно чихнул. Его организм научился чувствовать Болкина на расстоянии.
— Антон Петрович, — начал, запыхавшись, Болкин. — Я тут такое нашел…
— Опять? — устало спросил профессор. — Ты уже неделю что-то находишь.
— Но это проверено.
— Да… Как лекарство от аппендикса два месяца назад, отчего мне аппендицит вырезали повторно. Или средство от облысения, отчего лысина Джоуль-Ленцкого стала светиться ярче. А ускоренный курс гипнотического обучения русскому языку! Винкер неделю заикался, а потом два месяца учил русский язык заново…
— Но это-то точно. Это древний манускрипт из Исландии двенадцатого века.
— Ты в двенадцатый век съездил? В Исландию? За этим?
— Нет. Я нашел в библиотеке.
— Да? Ты уверен?
— Да подлинный, настоящий, с печатью!
— Нет, я не про это… Ты уверен, что нашел ты его в библиотеке, а не в обертке из мясного магазина?
— Да нет. Я нашел в библиотеке, это еще от князя осталось.
— Лей-Натравина?
— Да.
— Уверен?
— Да. Стопроцентно.
— Ты говорил это и недели две назад.
— Точно, — Болкин вынул из кармана пиджака пакет, в котором было что-то коричневое и плоское.
— Что это? А запах!..
— Это береста. Исландцы писали на бересте.
— Да. Действительно древняя вещь. Только вот подлинная ли?
— Да подлинная. У князя не было фальшивок.
— Да?..
— Да точно… Я хочу опробовать это прямо сейчас.
— Сейчас?
— Да.
— А ты уверен?
— Да. Но мне понадобитесь вы, для сравнения…
— Я не хочу.
— Это надо. Для науки. Для Нобелевской премии по биологии…
— По литературе тебе ее дадут за эту выдумку… Не буду я.
— Ну, Антон Петрович…
— Ты вообще-то знаешь, что это и для чего оно нужно?
— Конечно, — обрадованно ответил Болкин, — я два дня переводил с исландского на английский, а потом с английского на испанский, с испанского на немецкий, потом на французский, а потом уже на русский. Для верности…
— Я думаю, что ты мог что-то потерять… А для чего это нужно?
— Для нахождения высшего разума!
— Нирвана и прочие буддистские штучки?
— Нет. Для повышения активности мозга.
— Да?
— Да… Соглашайтесь. Вы тоже будете наблюдать.
— Нет. Не хочу.
— Ну, Антон Петрович…
— Нет, я сказал.
— Тогда я скажу Ирине, почему ее любимый Лорд заимел дополнительное белое пятнышко на грудке и почему он не хочет крутить колесо…
— Шантажист! Ладно, давай свой манускрипт.
Болкин насыпал в кастрюлю немного соли.
— Итак, — сказал он, сверяясь со своими записями. — Снег с горной вершины растоплен, соль, медвежья ягода, порошок, рога оленя… Ничего, что мы от коровы взяли порошок?
