На столе — привычный рабочий завал: газеты, журналы и безделушки. Старый пропуск журналиста Квинлана в Белый Дом, запечатанный в пластик, складная золотая линейка, электронные часы, извергающие сотые доли секунды, табличка с надписью по-испански «El Jefe», фотография Квинлана в обнимку с Сигурни Уивером, героем с обложки «Санди мэгэзин». Но не было ни пишущей машинки, ни компьютера, а единственная ручка являлась частью дорогого письменного прибора, возможно, подарка от тещи или подобного зверя. На этом письменном столе ничего не писали, ничего не редактировали.
Квинлан говорил в трубку:
— Буду… Я тоже… Пока.
Он отвернулся от окна и положил трубку на рычаг аппарата.
— Слушай, а как твои дела, Чак? Господи, сколько времени прошло.
— Я в порядке. Как Одри?
Квинлан нервно вздрогнул:
— А что?
— Прошло столько времени. По-прежнему живете в деревне?
— Пленники рентного контроля.
— Забавно.
— Люди перестали смеяться. Просто говорят «забавно».
Квинлан сгреб со стола газету и принялся с отвращением читать:
— Несмотря на разговоры о варианте в юбке Руди Джулиани или Марио Куомо, Пат Мойнихан или Аль Д’Амато, наиболее часто и неизбежно сравнение проводится с Джоном Ф. Кеннеди. Многие вашингтонские социологи в последнее время высказывают предположение, что однажды президент Мак-Алистер будет править новым Камелотом на Потомаке.
Квинлан опустил газету:
— Дерьмо собачье.
— И еще. У нее нет супруга королевы.
Квинлан посмотрел пустым взглядом, и ты добавил:
— Она незамужем.
Исполнительный редактор отшвырнул газету:
— А ты как? Все еще холостой, Чак?
— Более, чем обычно.
— Из-за СПИДа, да? Не хотел бы я быть сегодня молодым мальчишкой, начинающим ветвиться. Однако женитьба, дети — все это повредило бы моей карьере.
— Ты на расстоянии слышимости биения сердца от вершины, Фил. Ты докладываешь Филдсу, а он — своей совести. Нерегулярно.
— Смешно.
— Что смешно? — спросил Рой Филдс.
У Квинлана заказной костюм и рубашка, итальянские туфли, сверкающие часы: все действует впечатляюще на тебя, по-прежнему облаченного в очередную версию старого поплинового костюма. Ваши пути разошлись далеко с тех пор, когда оба выглядели как мушкетеры. Но если Квинлан хорошо одет, то Филдс просто великолепен, весь так и дымится богатством и влиятельностью.
Квинлан, как щеночек, подскочил и поприветствовал появившегося Филдса:
— Рой, ты знаешь Чака Айвса?
Филдс протянул руку, как архиепископ, ни больше ни меньше.
— Я, конечно, слышал о нем, но не верю, что мне посчастливилось познакомиться.
