— И к какому времени мы подошли? — спросил Ньюмен, — десять тридцать или без четверти одиннадцать?
— Я хотела посмотреть ночные новости, — продолжала говорить Фрэнсис Мак-Алистер, — и знала, что они начинаются в одиннадцать с чем-то, точно не помню.
— Дальше.
— Мне позвонил Том.
— Мак-Нэлли?
Опять вмешался Долан.
— Но, лейтенант…
— Что он сказал?
— Сказал, что я не предоставила ему возможность изложить точку зрения…
— На что?
Долан почти простонал:
— Господи…
— Все в порядке, Билл, — успокоила Фрэнсис Мак-Алистер. — Это только наши отношения, лейтенант.
— Роман?
— Я бы так не сказала.
— Я обратил внимание. Но как квалифицировать ваши отношения? Э-э, так сказать, интрижка?
— Вы имеете в виду половую жизнь?
— Ну да.
— Нет.
— Нет?
Долан предупредил жестко, с ударением:
— Лейтенант!
— Значит, вы ему не дали возможности. Значит, он ее все-таки хотел получить? — спросил Ньюмен.
— Он сказал, что хочет приехать. Да.
— Ну и?
— Я отказала ему. Поздно. Далеко ехать. Он живет в Саттон-Плейс.
— Но он ведь не только издает журнал, он сам лазит по горам, верно? По горам, покрытым снегом большую часть времени года, не так ли?
— Да, ну и что?
Ньюмен покачал головой:
— Продолжайте.
— Я легла спать.
— Выпили чашку чаю и легли спать? Если я выпиваю чашку чаю, то не могу уснуть полночи. Разве что глоток…
— Это чай из трав, лейтенант. Императорский.
— Императорский? Надо попробовать. Значит, вы не посмотрели новости?
— Телефонный звонок меня расстроил. Мне не нужна еще одна доза несчастья.
Ньюмен кивнул. Ему понравилось. Вот она, жизнь, не так ли? По крайней мере, чьи-то жизни: его, ее, Дэвида Милнера. Парочка витаминок С, немного кальция и доза несчастья.
— Дальше?
— Меня разбудили в час ночи. Полицейские стучали в дверь. Человек спрыгнул или случайно упал и разбился. Швейцар был уверен, что несчастный — один из моих знакомых. Они хотели поговорить со мной.
Милнер нагнулся вперед:
— Были от него сообщения на автоответчике?
Фрэнсис Мак-Алистер уставилась на него. Это был вопрос человека, отставшего от разговора. Что произошло с банкиром, с кладбищенским метрдотелем?
— Вы проверяли автоответчик. Было там что-нибудь?
Ньюмен про себя похвалил вопрос, как бы шаг назад, проверка дырок, грубых поверхностей, несовпадающих концов. И данный момент так же хорош, как и любой другой. До этого вопроса он сам не додумался и мог бы вообще не задать его. Возможно, спросил бы не сегодня, на следующем круге он бы вспомнил, а сегодня самое главное — сами вопросы, а не их порядок. И сами ответы, а не порядок их осмысливания. Потому что дневная доза несчастья еще свежа в сознании отвечающего.
