Едва я вошел в прокуренное помещение бильярдной, меня обступили со всех сторон, забросали вопросами, предлагали помощь, совали мне в карман кто сотню, кто двести рублей.
— С освобождением тебя, Алик, — смеялись они. — Приоденься, а то поистаскался ты что-то.
Сначала я купил себе хорошие вещи, а потом поспешил на авторынок, где достал краску и все прочее, что было указано в списке. Пять дней в столице вернули мне бодрость духа, и в Коми я возвратился заметно посвежевшим.
— Вижу, на пользу тебе поездка, — отметил комендант.
— А это вам в подарок, — сказал я, поставив на стол ящик баночного пива и положив несколько батонов копченой колбасы. Все это я приобрел в «Березке», куда даже из москвичей мало кто мог попасть, а уж строители из дремучей Коми АССР и слыхом не слыхивали про сеть магазинов «не для всех». — Спасибо вам за вашу доброту.
— Ну ты даешь! — Комендант оторопело разглядывал диковинные продукты.
После этого случая начальство перевело меня на должность снабженца. Еще раза четыре я выбирался в Москву, обязательно возвращаясь оттуда с гостинцами.
— Алик, — заговорил со мной комендант однажды вечером, густо пыхтя папиросой, — хочу побеседовать с тобой.
— Что-то случилось?
— Случилось одно: ты попал в эту дыру, а тебе здесь не место.
— А кому тут место? — хмыкнул я.
— Люди разные есть. Некоторым только тут и место. Но ты создан для другой жизни.
— Ничего не поделаешь, — пожал я плечами. — Так уж получилось. Попал сюда. Спасибо, что вы ко мне по-человечески отнеслись.
— Парень ты хороший, нравишься мне. И широта мне твоя по сердцу. Только здесь твоей широты никто не поймет.
— А где ее поймут?
— Где-нибудь и поймут, но не здесь. Тебе надо уходить. — Он помусолил губами размокший кончик папиросы.
— Легко сказать, — усмехнулся я.
— Хочешь хороший совет?
— Хороший совет никому не помешает.
— Поезжай в Ташкент, ложись в больницу, оттуда приедешь в конце срока, мы отдадим тебе твой паспорт.
— И все?
— И все, — сказал он, хитро улыбаясь.
— И как же мне в Ташкент отлучиться?
— Напишешь заявление, что тебе надо уехать по семейным обстоятельствам, и я дам тебе открепление.
Я последовал его совету и через несколько дней уехал в Ташкент «по семейным обстоятельствам». Там лег в больницу, отправил телеграмму и справку коменданту. А когда срок закончился, я прилетел в Коми, забрал паспорт, и на этом моя эпопея на стройке газопровода завершилась.
Я снова отправился в столицу. Вернулся в карточную жизнь. Женился на Татьяне. Прописался в Москве, воспитывал сына Мишу. В 1979 году у меня родилась дочь Лола. Меня окружали замечательные люди. Казалось, жизнь наступила спокойная и радостная. Но, как показало время, судьба моя была сплошь исполосована черными и белыми линиями.
