Проститутки с Улицы шлюх тоже без работы не сидели. Что заставляло мужчин искать в Рождество экзотических развлечений, Бернс не мог понять. Во всяком случае, Улица Шлюх была для этого подходящим местом, и ночные вылазки очень часто кончались тем, что любителей приключений избивали и обворовывали в темных переулках.
В предпраздничные дни и пьяных становилось больше. Что, черт возьми, мужчина не может промочить глотку в праздники? Конечно, может, закон не запрещает. Но пьянство слишком часто ведет к вспыльчивости, и не каждый может совладать с собой.
Так что же, мужчинам нельзя и подраться в праздник?
Конечно, можно.
Но когда пьянство приводит к мордобою, раздается полицейский свисток.
А от полицейских свистков у Бернса начинала болеть голова. Он любил музыку, но считал свисток очень скучным инструментом.
Бернс был религиозным человеком, и он благодарил Бога, что Рождество празднуется только раз в году. Ибо на Рождество шпаны в следственном отделе становилось заметно больше. Бог свидетель, что недостатка в ней никогда не было! Бернс не любил шпану.
Нечестность он воспринимал как личное оскорбление. Он зарабатывал деньги с двенадцати лет, и тот, кто считал работу глупым способом прокормить себя, не понял бы его. Бернс любил работать. Даже когда работы было много, когда от нее начинала болеть голова, когда приходилось расследовать самоубийство или убийство наркомана, Бернс все равно любил ее.
Зазвонил телефон. Бернс поморщился, потом поднял трубку и произнес:
– Бернс слушает.
Дежурный сержант, сидящий на пульте внизу, сказал:
– Ваша жена, лейтенант.
– Соединяй, – ответил Бернс угрюмо.
Он ждал. Вскоре послышался голос его жены Харриет:
– Питер?
– Да, Харриет.
Интересно, подумал он, почему женщины всегда называют меня Питер, а мужчины – Пит?
– Ты очень занят?
– Да, дорогая, дел невпроворот. Но минуту найду. Что случилось?
– Мясо, – сказала она.
– Что стряслось с мясом?
– Скажи, ведь я заказывала восемь фунтов мяса?
– Вроде бы. Ну и что?
– Так заказывала или нет, Питер? Ты помнишь, мы же говорили об этом и прикидывали, сколько нам потребуется. И решили, что нам надо восемь фунтов, верно?
– Да, похоже. Так что тряслось?
– Мясник прислал пять.
– Отошли ему мясо обратно.
– Не могу. Я уже позвонила ему, и он сказал, что очень занят.
– Очень занят? – переспросил Бернс. – Мясник?
– Да.
– А что ему еще делать, как не мясо продавать? Я не понимаю...
– Он, наверное, заменит кусок, если я сама приду. Но он не может прислать сейчас мальчишку-посыльного.
