— Ты не уразумеешь.
— Ведь молодой боярин и впрямь подумает, что ты дурнушка.
— Мне того и надобно.
— И впрямь не уразумею, княжна…
— Опостылел мне Андрей, другой мне люб!
— Так ты замуж не желаешь?
— Не желаю!
— Ах, вон оно что…Глупая ты еще, дитя мое, — тяжко вздохнула нянька, намывая плечи и спину юной госпоже. — Разве ж ради любви замуж идут? Выходят, чтоб семью и детей иметь, чтоб жить в достатке и под защитой мужа. А любовь тут не при чем. Она позже появляется.
— Как это так?!
Холопки приволокли ведра с горячей водой и стали подливать ее в лохань.
— … Появляется с уважением к мужу, с заботой о нем и детях.
— Да нет же, Евдокия! Нельзя без любви под венец, да на веки вечные. Это ж грех адовый.
— Молода ты еще, голубка моя. Не все разумеешь о жизни. Полюбились год-другой и расстались, а очаг свой иметь будешь не один десяток лет. И дети радость нести станут. Ты поймешь, когда мужа познаешь, когда понесешь от него и разродишься первенцем. А покуда тебе не уразуметь, об чем я тут толкую тебе. Чудными кажутся тебе речи мои.
— Ой, чудными няня.
— А жених твой ладный: и богат, и красив, и молод. И чего еще до счастия надоть? — нянька стала обтирать свою подопечную, вышедшую из воды. Нарядив ее в чистый сарафан, она распорядилась убрать лохань и напоследок напутствовала Катерину. — Одумайся, голубушка. Не гневи родителя, — с теми словами и вышла из опочивальни, закрыв дверь на ключ.
В городе гулянье началось. У реки, на поляне народ веселится.
Вечереет. Запалили костры. То тут, то там слышны песни да смех. Молодежь расселась вокруг большого костра и затянула песни: девчата запевают, парни подхватывают. Молодые милуются, парами по лесу гуляют, венки плетут, по реке на лодках катаются, а Катерина сидит одна в своей светлице у распахнутого окна и грустно глядит вдаль, на огоньки костров.
Как бы ей хотелось сейчас туда, к ним — к подружкам и друзьям — петь песни, прыгать через костер, водить хороводы, слушать были и небылицы и просто сидеть у огня с Берджу, чувствуя, как он сжимает ее ладони в своих…
В светлицу вошла нянька и поставила корзину с ужином на резной стол. Катерина упала ей в ноги.
— Евдокия, пусти меня на свет божий! — взмолилась девушка.
— Что ты, княжна! Подымись. Бог с тобой, ласточка моя!
— Няня…
— Что ты, дочка! Государь приказал не выпущать тебя.
— Выпусти, умоляю! Пожалей меня, несчастную…
— Не велено. Не велено выпущать. Я б с радостью. Но батюшка приказал…
— А ежели он тебе прикажет удушить меня, ты тоже исполнишь волю его?
