— Где я? Что со мной? — тихо спрашивала княжна.
— Обморок, матушка, — ответил дьякон.
Перенесли Катерину в комнату священника, положили на лавку. А у той жар начался. И давай Евдокия над ней хлопотать: рушником испарину с лица стирать, да отвар из лекарственных трав готовить. А сама носом шмыгает — слезу пускает.
— Что стряслось-то с тобой, голубушка наша? Мы тебя ищем повсюду — с ног сбились, а ты туточки в хвори пребываешь. Почто не сказалась, где будешь, матушка?
— Евдокия, Господь меня прибрать хочет, — еле слышно прошептала Катерина.
— Бог с тобой, матушка! — всплеснула руками нянька. — Все образуется, милая, — она стала поить хворую целебным отваром, чтобы вернуть княжне силы. — Пей, золотко, пей, голубушка.
Катерина выпила содержимое чеплашки и снова легла, отвернув голову к окну. На дворе уже царствовала ночь: в комнату заглядывал молодой месяц, все небо искрилось от метеоритного дождя.
* * *
Катерина лежала в своей постели с закрытыми глазами. Возле нее суетилась Евдокия. Собрав вещи княжны, она направилась к двери из опочивальни. Вдруг за окном раздалось посвистывание. Больная открыла глаза и позвала няньку.
— Евдокия…
— Что, голубка? — обернулась та.
— Это Берджу. Приведи его сюда.
— Лапушка, одумайся. А ежели государь-батюшка дознается?
— Делай, что велено.
Через некоторое время дверь отворилась, и Евдокия вошла в опочивальню с юношей.
— Теперь же ступай, Евдокия. Позже придешь. Самовар поставь.
Та поклонилась и вышла.
— Не тревожься: мне ужо легче. Отец дознавался у меня о наших встречах. Справлялся, не собирается ли Берджу жениться? Обещался сосватать тебе какую-то сенную девку.
— Зачем ты мне это говоришь? — насторожился юноша.
— Ты не видал батюшку?
— Нет. Никто не знает, что мы были вместе тогда на острове. — поспешил он успокоить княжну.
— А твоя матушка?
— Я ей сказал, что за раками ходил.
— Берджу, бежать надобно.
— Хворая ты еще.
— Не беда. Полегчает, — отмахнулась Катерина.
— Далеко на юге есть море. Вот только карту бы добыть…
— У батюшки бумаг множество, поди и этот документ имеется.
— Я вот об чем тревожусь: далеко мы не скроемся. Хватятся скоро — хуже станет.
— Но и тут житья нам не будет. Разлучат.
— Подготовиться надо, — сказал Берджу. — Путь до моря длинный. Идти будем весну, лето и осень, покуда морозы не затрещат.
— Так ведь на дворе уж лето. А до следующей весны ждать никак нельзя: посватались ко мне. Они-то до весны дожидаться не станут.
За дверью раздались шаги, и, распахнув дверь, в опочивальню вошел Василий. Увидев Берджу, князь переменился в лице.
