— Не страшно: живо обсохнем. Надоть под солнце только стать, — улыбнулся Берджу. — Иди же сюда…
Та несмело подошла к нему ближе.
— Никак боишься меня?
— Вовсе нет… — отозвалась княжна.
— А женой собралась быть… — засмеялся парень. — И нагишом спать придется…
— Я знаю… — тихо проговорила Катерина, глянув на мгновенье в пылающие глаза милого и сразу же опустив голову.
Тот перестал смеяться и, оглядев девушку с ног до головы, не спеша подошел к ней, взял ее лицо в свои ладони.
— Катенька, — он погладил ее по щеке. — Нет боле мочи подале от тебя держаться. Сам не свой хожу. Почто терзаешь меня так? Почто?
Часто дыша, та молчала. Берджу поднял ее голову за подбородок и коснулся губ своими. Катерина прикрыла глаза, ожидая повторения. И оно не замедлило последовать: пылкое, страстное, растекающееся по всему телу. Развязав горловину сарафана, Берджу оголил девичье плечо и прижался к нему губами.
— М-м-м, — Катерина испуганно отстранилась от него. — Не надо… — она покраснела.
— Чего так?
— Ну… — девушка замялась. — Боязно… — и провела тыльной стороной ладони по щеке, словно стирая с нее стыдливый румянец.
— Тут, окромя нас, боле нет никого…
Катя опустила голову и, улыбнувшись, побежала в глубь острова.
Остановившись, она оперлась о старое дерево и, тяжело дыша, подняла лицо к небу. Догнав княжну, Берджу навалился на могучий ствол с другой стороны и взял ее за руку.
— Скоро уж смеркаться начнет… — задумчиво произнесла та.
Парень долго смотрел на ее поднятое к верху лицо, потом потянулся и поцеловал в шею.
— Берджу — у… — пропела она с укоризной.
— Тебе не нравится? — он прижал ее к дереву собой.
— Не по себе мне делается…Будто земля из-под ног уплывает.
— И у меня все плывет перед глазами.
Катерина обняла Берджу.
— Боязно мне, — чуть не плача, прошептала она. — А коль отец дознается, что нам будет, любый мой?
— Не тревожься, голубка моя. Не отдам я тебя никому: ни батюшке твоему, ни уж тем более этому рыжему боярину.
— А Господь не нашлет на нас страшную кару?
— Неужто любиться грешно? — и Берджу снова стал целовать Катерину.
— Люблю…Пуще жизни люблю тебя, — зашептала она. — Поклянись родный: чтоб не стряслось, мы завсегда будем вместе.
— Жизнью своей клянусь.
Прикрыв глаза, они стали сползать по стволу дерева на траву, погружаясь в безумный мир любви…
* * *
Начали сгущаться сумерки. Кое-где на небе уже заблестели первые звезды. Молодые шли по дороге к городу.
— Через разные ворота нужно в город войти, — сказала Катерина.
