Наконец дорога вышла на сереющий в лунном свете горный луг. Две собаки с лаем кинулись от темневшей невдалеке кошары, и меня пробрала холодная дрожь: недавно такая скалила клыки у моего горла. Но, подбежав ближе, собаки вдруг умолкли, нерешительно завиляли хвостами и подались обратно — странное поведение для злобных пастушьих овчарок.
Я глянул на Симона — что так озадачило собак? — однако тот не обратил на них внимания, только ускорил шаг по неровной дороге. Ледяной ветер задувал с белеющих ледников, но я всё равно взмок, такой темп задал спутник. Может, у них в монастыре устраивали состязания по спортивной ходьбе?
Наконец я прохрипел:
— Давай отдохнём… Не могу больше.
Симон с сожалением оглянулся и сел на придорожный камень. Я последовал примеру, но быстро перебрался на кочку: холодные камни годились разве что для монашеского зада.
— Надо спешить, — равнодушно сказал Симон. — Они могут послать вертолёт.
— Кто это «они»? — разозлился я. — Террористы? Заговорщики? Бандиты? — Хотя на последних не похоже. Вряд ли бандиты станут интересоваться вариантами будущего.
— Они просто заблудшие люди, — так же равнодушно ответил Симон. — Аки овцы без пастыря. А если пастыря нет, то овец начинает пасти кто-то другой.
— Вы бы и пасли. — Я почувствовал себя немного лучше, дыхание восстанавливалось.
— Мой духовный отец так и говорил, — с грустью сказал Симон. — Но у меня не достало терпения, ушёл странствовать.
— И долго путешествовали? — вяло спросил я. Подумаешь, со странствующим монахом встретился.
— Порядочно, — вздохнул собеседник. — Куда дольше, чем собирался.
Дальше я расспросить не успел, Симон решительно встал.
— Пошли!
Теперь дорога спускалась, петляя по скату холма, а впереди вырисовались смутные обрывы другого хребта. Сзади встал тёмный бугор, заслонив луну. Я начал спотыкаться, но вскоре заметил, что под ногами спутника словно скользит слабый свет и, если идти вплотную, то дорога кое-как видна.
Какой-то светящийся состав на рантах ботинок?
Так мы и шли — углубляясь в тёмное ущелье, навстречу нарастающему шуму реки. Я не заметил, как оставили дорогу, и пошли по каменистой морене. Стали попадаться озёра серебристого света — это лунный свет падал на тропу сквозь провалы в изрезанном гребне. Опять начался подъём, а справа запрыгали белые гребни — мы вышли к реке.
Я очень устал. С трудом переставлял ноги по камням, всё тяжелее опирался на ледоруб, а Симон горным козлом прыгал впереди — чёрное пятно на фоне чего-то тёмного и высокого.
