— Продадим, — ответил Тибо, взгромождая поверх попоны седло. Потом вдруг остановился. — А кстати!.. — и выскочил из конюшни.
Во время его отсутствия я попытался укрепить седло сам. В первый раз это закончилось тем, что и седло, и попона свалились с Принца на землю. Гнедой укоризненно на меня посмотрел. Оседлывая коня во второй раз, я старался думать о чем-нибудь постороннем. Я уже заметил, что, когда я перестаю размышлять, а просто делаю, все получается намного лучше.
…О чем бы таком подумать? Вот, к примеру, Рози. Хорошая девушка Рози… Или вот епископ. Интересно, неужели все так спокойно относятся к тому, что он открыто держит у себя любовницу? Почему его не выгонят отсюда взашей?.. Да и вообще, на епископа он мало похож. «Проткнуть», «разрезать на куски»… Выпивка… Мари… Странный какой-то епископ.
Я отвлекся от мыслей о епископе Готфриде и посмотрел на Принца. Тот был оседлан. Я взялся за уздечку…
В это время вернулся Тибо с трактирщиком.
— Вот этот. — Тибо потрепал Зверюгу по шее. Жеребец по установившейся традиции сделал очередную попытку его цапнуть.
Трактирщик пожелал изучить коня подробнее. Объединив усилия, они с Тибо заставили Зверюгу показать свои зубы. С копытами вышло посложнее, поскольку Зверюга энергично сопротивлялся осмотру, но в конце концов исследовали и копыта.
— Ну как? — спросил Тибо. — Берешь?
Трактирщик сделал значительное лицо. Помолчал с минуту, посопел…
— Сколько? — осведомился он таким тоном, чтоб сразу стало ясно: конь этот ему и даром не нужен.
— Шесть золотых марок.
— Не-е… — Трактирщик покачал головой.
— Много, что ли?
— Много.
— Не смеши меня — мало! Это ж настоящий боевой конь. Рыцарский!
— Ну а мне-то рыцарский конь зачем?
— На ярмарке продашь. С руками оторвут! В большом барыше будешь.
— Ярмарка только через два месяца, — рассудительно заметил трактирщик. — До нее еще дожить надо. И корм. Такого коня овсом кормят. А овес нынче…
— Так продай кому-нибудь в городе. Епископу, например.
Герард задумался. Пожевал губами.
— Можно, конечно, попробовать. Он лошадей любит… Особливо таких… Только это… Цену-то все равно сбавь. Отдашь за пять?
Тибо хлопнул себя по ляжкам.
— Ну ты чистый сарацин! То тебе за помывку серебром плати, то настоящего боевого коня отдавай за бесценок! Ну нет, лучше уж мы его сами на ярмарке продадим!
И Тибо сделал движение, будто собирался седлать Зверюгу. Вороной снова попытался его укусить.
— Пять с половиной, — сказал Герард.
— Пять и семь серебряных? Ну вот еще! Пять золотых и двенадцать серебряных марок — последнее слово!
