Дерьмо! Что я сказал? Что это было?
- Все будет хорошо, - прошептала Эмма против моей шеи. - Я обещаю.
Я закрыл глаза и покачал головой у ее плеча. Я не мог отдышаться. Не мог прекратить дрожать.
- Я сказал... у нас нет хлеба.
- Что? - Эмма отступила, ее голубые глаза были полны вопросов. Я посмотрел за ее плечо на стену и сглотнул ком в горле.
- Это было последним, что я ему сказал, - ответил я. - У нас нет хлеба.
Эмма открыла рот, но остановилась, когда Финн присел около нас и уставился на чистое пятно на стене рядом со мной.
- Он не вспомнит об этом, - сказал он. - Он будет помнить только хорошее. То место, куда он ушел... там существует только хорошее.
Я кивнул и закрыл глаза. Он был там, где лучше. Это должно что-то значить, верно?
- Э... Кэш, дорогой, - мама Эммы, Рейчел, подошла ко мне и коснулась моего плеча.
- Есть ли кто-нибудь, кому мы могли бы позвонить? Какой-нибудь семье? Кому-то у кого ты мог бы остаться?
Я покачал головой. Единственная живущая семья, которая все еще общалась с нами, была Тетей Сарой, и она жила в Германии на военной базе. И не было никакого шанса, что она вернется обратно. Не было никакого варианта, чтобы я переехал туда.
- А что касательно твоей мамы? - спросила она нерешительно. Я посмотрел на нее таким взглядом, который смог бы прорубить сталь, и она вздрогнула. Мама, с которой я не говорил с того времени, когда мне было шесть лет? Мама, которая даже не потрудилась послать поздравительную открытку через одиннадцать лет? Мама, которая чертовски была уверена, что я никогда не смогу ее найти? Черт, у меня даже не было номера ее телефона.
- Он останется с нами, - сказала Эмма. - Он может остаться в комнате для гостей.
- Эмма, дорогая, я должна поговорить с Паркером...
Эмма выпрямилась и пришпилила маму таким взглядом, который спасал меня столько раз.
- Он остается.
Рейчел смотрела на меня так, будто я был фунтовой собакой, которую нужно было усыпить.
- Ты права. Эмма, отвези его домой, чтобы захватить кое-какие вещи. Я возьму постельное белье для комнаты для гостей.
Забавно, она говорила с Эммой так, будто меня там даже не было. Я задался вопросом, так ли я выглядел. Безучастным. Так я себя чувствовал. Как будто часть меня извлекли. Она улетела на юг на зиму. Эмма схватила меня за руку, Финн за другую, и они поставили меня на ноги. Но я не хотел стоять. Я хотел быть на полу с тенями. В тот пустой момент... я хотел позволить им забрать меня.
Я наблюдал за одной из них, черный силуэт смерти скользил от одной стороны коридора к другому. Никогда не останавливаясь. Никогда не сводя полые отверстия, которые были его глазами, с меня. Его форма изменилась, когда он переместился. Отращивая крылья, щупальца, руки и ноги. Это приобретало темную форму человека, тянулось, и его капли падали мне на руку, и я чувствовал, что моя рука начала выскальзывать от руки Эммы.
