- Пойдем, - прошипело оно. То шипение таяло во мне, глубоко залезая. Где-то в моей голове, кто-то говорил, будет легче, если просто пойти...
Эмма дернула мою руку и заставила меня взглянуть на нее.
- Что это? - спросила она.
- Они здесь из-за меня. - Я проглотил сломанный звук в моем горле и сделал нетвердый шаг вперед.
- Даже не думай об этом, - прошептала она, сжимая руку на мне. - Я не позволю тебе уйти.
Аная
Каждый момент моего существования вращался вокруг смерти, но я не была на похоронах тысячу лет. Теперь я вспомнила, почему я так ненавидела их. Я закрыла глаза и отбросила память, угрожающую потребовать меня. Тарик. Мой отец. Моя мать, сжимающая руку, когда море приносило ветер, соль и волосы в наши глаза. Ужасное, безнадежное чувство текло через меня, зная, что они никогда не вернутся. Зная, что двое самых важных мужчин в моей жизни теперь принадлежали морю.
Каждый из холодной могилы, окружающей меня, представлял душу, ушедшую с этой земли. Целая жизнь поцелуев, смеха и любви теперь была только прахом, костями и воспоминаниями. Вот, кем теперь был отец Кэша. На этой земле он был просто еще одним воспоминанием.
Я задержалась на окраине толпы дрожащих тел, всех скрытых черным. Я не спускала глаз с каменного изваяния, которое было Кэшем, молясь, чтобы меня сейчас не отозвали. Единственные его части, который двигались, были волосами и концами бургундского шарфа, которые развевал ветер. Его устойчивый карий взгляд был сосредоточен с отчаянной интенсивностью на закрытом гробу, опускаемом в землю. Немного фальшивая женщина в углу ярко-синей палатки спела последний гимн, который эхом отозвался по кладбищу. Полый звук переместился через надгробные камни как дым, оставляя отпечаток печали везде, куда он шел. Темные брови Кэша сошлись на переносице, как будто он думал, что мог вынудить слезы остаться внутри. Он не выглядел правильным. Застегнутый на все пуговицы и в выглаженной рубашке, без тех смешных футболок. Он выглядел... сломленным.
Воспоминание вспыхнуло. Я попыталась отбить его, но оно, так или иначе, промчалось обратно. Что-то в том, как выглядел Кэш, будто он тонул в потере, вытащило мои собственные воспоминания. Внезапно, я увидела, как Тарик стоял на причале в тот день. Его темные волосы развивались на ветру. Глаза были закрыты. Я все еще помнила тепло его ладони, когда он коснулся моего лица и вытер стекающую случайную слезу со щеки. Соленый вкус моря был сухим на моих губах. Его волосы прошли сквозь мои пальцы как шелк, когда я протянула руку, чтобы убрать их с его глаз.
