— Все правильно! Выйдем на круговую, и он сам успокоится! — загалдели космолетчики.
Все они были мускулистыми крепкими парнями. У всех короткие прически ежиком, рыжие, черные, светлые. Голубые куртки со светящимися змейками на левой стороне груди…
— И что с ним произошло? — со вздохом сказал Бегин. — Перед самым отлетом взять и нарушить закон! Всего семь дней оставалось. Вышли бы на круговую, пиши, что хочешь.
— А как ты находишь эту женщину? — спросил Виксинд у Биви.
— Тьфу! — сплюнул тот. — Из-за нее все и началось. А ты спрашиваешь, как я ее нахожу. Да никак я ее не нахожу! Я сказал бы и покрепче, да…
— Торн должен вывернуться, если он любит наше дело, — сказал Бегин, снова ни к кому не обращаясь.
— Хорошо бы, — ответил кто-то…
Внизу, на круговом возвышении у самой Арены, удобно откинувшись в креслах, разместились мужчины и женщины, мужья и жены «гладиаторов». Телеоператоры часто останавливали свои камеры на их лицах. Все должны видеть их спокойствие, их решимость выполнить свой долг.
Одно из кресел занимал Оверкранц, шеф Охотников. На лице у него действительно было каменное спокойствие. Рядом сидела красивая высокая женщина с пахитоской, небрежно зажатой двумя пальцами.
— Оверкранц, у вас не дрогнет рука? — смеясь, спросила она соседа.
— О, Ульма, рука у меня не дрогнет! Но я надеюсь, что до этого дело не дойдет, — с поклоном ответил Оверкранц.
— А если все-таки дойдет?
— Я стреляю без промаха. С такого расстояния я не промахнусь.
— Они будут сидеть в центре, это около двадцати метров…
— Пустяки, гораздо ближе!
— Если он не сдастся в первом раунде, я влеплю ему пулю в лоб, — улыбаясь, сказала Ульма.
— Я очень сожалею, что в пистолете всего один патрон, — сказал Оверкранц.
Ульма весело рассмеялась.
— Оверкранц, — вдруг раздалось рядом, — кто бы мог подумать, что шеф Охотников будет сидеть в этом кресле?
Оверкранц обернулся. Рядом с креслом стоял, согнувшись в подобострастном поклоне, начальник отдела Охотников-операторов.
— Зато вы, Пикс, никогда не будете сидеть здесь, — ответил Оверкранц. — Это уж я знаю точно.
— Польщен вашим доверием, — улыбнулся Пикс, и в его улыбке было превосходство стрелка, держащего зверя на мушке.
— Вы отлично знаете свое дело, — устало кивнул Оверкранц.
— Слушаюсь, шеф. — Пикс, пятясь, отошел в сторону.
На середину ярко освещенного круга вышел Главный Администратор Большой Арены. Шаг его был тверд и уверен. Сотни раз уже выходил он под свет прожекторов. Золотой с черным плащ его развевался, как на сильном ветру: работали специальные вентиляторы. Казалось, идет вестник Высшего Судьи, чтобы объявить людям свою волю.
