И тут меня будто ударило по голове. Я наконец-то понял, что хотел сказать мой собеседник. Он рассказывал мне не об исключениях, не о досадных недоразумениях в карьере Эдварда Черная Смерть. Все было гораздо серьезнее.
— Вы хотите сказать, — медленно, почти по слогам, обратился я к нему, — что он вообще никогда не совершал ничего героического и его репутацию создали и поддерживают газетчики, которые не располагают достоверной информацией, а полагаются лишь на слухи да амбициозные заявления самого Эдварда.
Он вновь потянулся к бутылке и через минуту, вытирая губы, проговорил:
— Именно так, молодой человек.
Я беспомощно оглянулся на двери, потряс головой и попытался вспомнить самый достоверный, документально подтвержденный случай из биографии Эдварда.
— Ага! — вскричал я через минуту. — Дело братьев Каррера! Я видел трупы этих ублюдков, когда их вытаскивали на всеобщее обозрение перед Дворцом Правосудия. Их убил Эдвард Черная Смерть — это каждый знает.
— Вы не видели еще один труп, — быстро ответил мужчина, — труп молодого «охотника-одиночки» Винса Кларка. Он и Эдвард работали вдвоем всего пару дней, пока малыш не полез в драку с теми, кто сильнее. Правда, прежде чем ему прострелили голову, он успел прикончить троих.
— А Эдвард?
— Он не сделал ни одного выстрела.
— О, боже, — только и смог сказать я, — ему приписывают с полсотни подвигов. Хотя бы один он совершил?
Незнакомец отрицательно покачал головой.
— Но… почему?!
Мужчина почесал кончик своего неестественно большого носа и вздохнул:
— Вначале он объяснял свои поступки трусостью, а позже решил, что, раз теперь он символ правосудия и супергерой, ему лучше беречь себя от опасностей. Иначе чей пример будет вдохновлять людей на борьбу с преступностью?
— М-да, — согласился я неуверенно, — сегодня при упоминании имени Эдварда преступник поеживается, а обыватель чувствует себя увереннее. Если бы Эдвард вмешивался во все драки, его давно бы прикончили. Если раньше к «охотникам» относились как к живым, мало на что годным мишеням, то теперь их побаиваются: ведь каждый из них — потенциальный Эдвард Черная Смерть.
Мужчина удивленно воззрился на меня.
— Значит, вы считаете, что он правильно делает, сохраняя себя в качестве символа борьбы, при этом ничем не рискуя и обманывая людей?
— Может, он и прав, — ответил я, — но интересно, что чувствует при этом сам Эдвард?
— Вы имеете в виду совесть? — Мужчина поставил пустую бутылку под стол и извлек оттуда новую. — Совесть. Проклятая совесть. Она… сожрала его.
