— Нет, я хочу и копать! — поторопилась Лина уверить Дэнуца. — Зимой я прочла интересную книгу про археологию…
— И летом решила копать… Очень хорошо! — заключил Теофил Спиридонович. И сделал жест, требующий внимания. — Сообщаю вам распорядок дня: пробуждение — в семь. Обеденный перерыв — от двенадцати до часу. Конец рабочего дня — в шесть. Ужин — в семь. Ко сну — в десять. Для малышей…
— Вместе с воробьями… — вставил Дэнуц.
— В девять вечера, — заключил Теофил Спиридонович.
— Завтра и мы пойдем на раскопки? — спросил Тинел.
— На раскопки? Нет. Я найду для вас дело. Раскопки еще не для вашего носа. Подрастите. И вообще, ваш рабочий день будет длиться два часа. Купайтесь, ходите в лес… Но два часа чтобы были двумя часами. По принципу: взятое обязательство выполняется. Без разговоров!
— Слушаюсь!.. — заверили его оба в один голос.
Они были страшно рады, что «сегодня у них выходной».
Спустя несколько минут все встали из-за стола. Студенты, Дэнуц и Лина, вместе с Теофилом Спиридоновичем, вооруженные лопатами, заступами и другими инструментами, ушли на раскопки.
Тинел и Миликэ поглядели друг на друга удивленно и чуть стесненные доставшейся им свободой.
В лагере наступила тишина. Мама собрала посуду, помыла ее и уже нашла себе работу у железной плиты.
Теперь, когда все ушли, Миликэ и Тинелу лагерь показался даже просторным.
С краю, ближе к Днестру, стояла палатка Теофила Спиридоновича. В палатке — мальчики заметили еще вчера — была раскладушка, два сундука, один с продуктами, другой с инструментами, документами, книгами и разными вещами Теофила Спиридоновича.
В центре, между палаткой Теофила Спиридоновича и их жильем, возвышалась палатка студентов и Дэнуца: в ней три раскладушки. А под раскладушками — три чемодана.
Мальчики заглянули внутрь.
— Некрасиво. Уйдите оттуда, — сказала мама недовольно.
— Мы только посмотрели, — Тинел смутился.
— Нечего слоняться без дела. Идите и принесите хворосту. Быстренько!
Хворост? Пусть будет так. Они не стали ждать повторного приказания…
Лес рос на склоне холма, карабкался вверх к его гребню, начиная от самого обрывистого берега Днестра.
Над головой шуршало зеленое сплетение листвы, сквозь которое просвечивало синее сияющее, залитое светом солнца небо.
В листве пели птицы. Их голоса неслись отовсюду. Мальчики запрокинули головы и стали глядеть вверх, но, как ни старались, не заметили ни одной.
— Хитрые какие, здорово прячутся! — заметил Миликэ и принялся собирать хворост.
