Двери замка распахнулись, но Роза не решалась войти. Кони в упряжке саней били о землю копытами с такой яростью, будто желали затоптать и девушку, и кучера и всех, кто попадется им на пути.
-- В чем дело? - без слов поинтересовался я. Наказанные эльфы отлично меня понимали. У одного коня из ноздрей вырывался пар, почти пламя. Мне пришлось встать между ним и Розой.
-- Твоя смерть у тебя за спиной, - в коротком ржание можно было различить и горечь, и смех. Я сам готов был засмеяться, потому что за спиной у меня стояла всего лишь Роза.
-- Она тебя погубит, - опять короткий смешок.
Я обернулся на Розу и тут же пожурил себя за это. Конечно же, она ничего не поняла. Она просто не могла понять того, что звучало простым лошадиным ржанием для человеческих ушей.
Для Розы давно уже были приготовлены апартаменты, необходимые вещи и лучшие наряды, какие только удалось найти. Я не надеялся, что когда-нибудь мне удастся заманить ее в замок, но все-таки притащил со всех сторон света все то, что как мне казалось ей понравиться. У меня даже в голове помутилось от радости, что Роза останется в замке. Зачем мне теперь ее скульптурная копия, раз есть она сама. Хотелось смеяться в лицо каждой статуе встречающейся на пути, в лицо собственному отражению в бесчисленных настенных зеркалах, но мой смех в пустом замке был бы неуместен.
Надо было разогнать тварей, гнездившихся в подземельях, строго-настрого приказать каждой гарпии и химере, чтоб не смели подбираться близко к моей гостье. И еще мне очень захотелось навестить Винсента. Не для того, чтобы похвастаться перед ним, а чтобы проверить: не стряслось ли в Ларах еще чего необычно. Город ведь все-таки я уже привык считать своим.
Винсент побледневший и чем-то напуганный ждал появления кого-то другого, но только не меня. Я даже подумал не вызывает ли он тайком духов в моем доме. В комнатах на втором этаже все было перевернуто, мебель опрокинута, рамы картин разбиты, а на дорогом узорчатом ковре остались рваные полосы, будто кто-то подрал его когтями.
-- Забери это отсюда, - Винсент вместо приветствия указал на единственный не опрокинутый круглый столик в помещении так, будто на нем лежал источник всех его бед.
-- Не спрашивай меня ни о чем, - Винсент сам с сожаление смотрел на порванные полотна, разбитые вазы, разодранные на клочки книги. - Я все здесь приведу в порядок, как только убежусь, что нахожусь в безопасности.
-- Какая может быть опасность, - я постарался успокоить его, как ребенка, но Винсент еще больше вспылил.
