В палате, где лежала Кади, находились только те, кто уже шел на поправку.
За день до объявления войны в палате появилась новая дама. Ее кровать стояла рядом с кроватью Кади. Со своей соседкой Кади не обменялась ни словом, кроме пожеланий «Доброго утра!» и «Спокойной ночи!», но теперь между ними сам собой завязался разговор.
Когда сестра сообщила эту новость, со всех сторон послышались восклицания, и только соседка Кади молчала. Кади не могла не обратить на это внимания, а когда увидела, что слезы текут по лицу этой еще молодой женщины, почувствовала к ней жалость и сострадание. Кади не осмеливалась задать ей вопрос, боясь задеть женщину, глубоко погруженную в свои мысли. Позже, когда Кади читала, рядом послышались всхлипы. Быстро отложив книгу в сторону, она участливо спросила:
— Я позову сестру? Вам нехорошо?
Женщина повернула к ней заплаканное лицо. Окинув Кади взглядом, она сказала:
— Нет, дитя мое, не нужно. Моему горю не поможет ни сестра, ни лекарство.
Но от этих слов Кади стало жаль ее еще больше. Женщина казалась такой подавленной, такой безутешной, что Кади никак не могла оставаться безучастной.
— Может быть, тогда я смогу вам помочь?
Женщина откинулась на подушки, приподнялась снова, вытерла платком слезы и посмотрела на Кади с признательностью.
— Я вижу, что ты спрашиваешь не из любопытства. Хотя ты еще совсем девочка, я расскажу тебе о своем горе. — Она на минуту запнулась, посмотрела невидящим взором вокруг и продолжила: — Мой сын. Это из-за моего сына. Он в Англии в интернате и уже должен был вернуться в следующем месяце, и вот, вот…
Рыдания не давали ей говорить, но Кади закончила ее фразу:
— Теперь он не сможет вернуться?
Женщина чуть кивнула в ответ:
— Кто знает, сколько продлится война и что там случится. Из всего услышанного я вижу, что несколькими месяцами здесь дело не обойдется. Война всегда длится гораздо дольше, чем думают.
— Но пока что, кроме Польши, ведь нигде не воюют? Не нужно так уж бояться. Ведь о вашем сыне заботятся.
Хотя Кади ничего не знала о ее сыне, она хотела, чтобы соседка хоть что-нибудь ей ответила, пусть даже грустное, только бы не молчала. Однако женщина вообще не отозвалась на ее замечание.
— После каждой войны всегда говорят: это никогда больше не повторится, война — такой ужас, любой ценой нужно избежать ее повторения. И вот люди снова воюют друг с другом, и никогда не бывает иначе. Пока люди живут и дышат, они должны постоянно ссориться, и как только наступает мир, они опять ищут ссоры.
