Но кларнетистам завидую. Понимаю, конечно, что это иллюзия, понимаю, что у всех есть свои скелеты в шкафу, в тумбочке, на антресолях, даже в холодильнике… Но, как гобоист, завидую. Вот на гобое, особенно в нижнем регистре, да еще и piano, никогда не угадаешь, возьмется нота или нет. А если возьмется, то можно ли этот звук назвать нотой. Поэтому реплику Татьяны из «Евгения Онегина» в сцене письма «…не знаю, как начать» вступающий сразу после нее гобоист со своим соло традиционно принимает на свой счет. А эти легко могут начать звук из ниоткуда и увести в никуда. Это раз.
А во-вторых, кому ты со своим гобоем нужен, кроме симфонического оркестра? То ли дело кларнет.
Военный духовой оркестр — это раз. Нелучшее место, конечно. Потому что ходить иногда надо строем и при этом играть. И начальник в погонах. А дирижер в погонах и с лампасами… Не, это уже клиника. Мне так кажется. Но зато кларнетов там уйма. По крайней мере, когда я пару раз играл в Государственном духовом оркестре, их там было штук шестнадцать.
Народная музыка… Ну это как со скрипкой. От баварской до еврейской.
А когда мой коллега Дима иногда появлялся в слегка меланхолическом настроении и начинал в задумчивости играть иранские и азербайджанские мугамы, так это же просто крышу сносило!
А что творят на кларнете болгарские и вообще балканские товарищи…
А турецкий кларнет…
Там просто глаза становятся квадратными от изумления, потому что у них совершенно неквадратное ритмическое мышление. Играли, знаем — мозги пухнут на глазах. Даже не Стравинский. А эти — как будто так и надо!
Джаз. Тут даже и обсуждать нечего. И сольный, и биг-бендовый…
Кстати, о птичках
Все слышали оркестр Гленна Миллера. Все знают на слух его неповторимое звучание, получившие название chrystal chorus, когда играет группа саксофонов с солирующим кларнетом. Безумно сладостный звук.
И вот однажды, когда мне удалось найти повод, чтобы ничего не делать, я решил посмотреть оскароносный фильм «История Гленна Миллера». На полочке он лежал. Ну все здорово, красота, божественная музыка, в меру обрамленная биографическими событиями и неприятностями. В какой-то момент возникает очередная проблема, связанная с тем, что трубач-солист переиграл губы, а завтра концерт, а что делать и как быть… И в этой безвыходной ситуации Гленна Миллера осеняет великая мысль передать партию трубы кларнету, и вот в этот самый момент истины оркестр обретает столь знакомое нам звучание. (В кадре оркестр Гленна Миллера. Все, включая продюсеров, в изумлении.)
