Кефалин и Покорный удивлённо переглянулись. С этой любопытной стороны они проблему ещё не рассматривали.
На следующий день лейтенант Троник получил однозначно положительный ответ.
Вонявка был прав на все сто. Хоть и нельзя сказать, что при освоении конной подводы вообще не возникло трудностей, но все они оказались преходящи. Врожденная робость перед крупными животными быстро исчезла, поскольку древние кобылы Труди и Фукса были простодушными, усталыми и лишёнными какой‑либо жеребячьей удали. С другой стороны, они были немецкого происхождения, и принципиально не реагировали на чешские команды. Несмотря на то, что Кефалин и Покорный часто и подолгу терпеливо объясняли им, чего от них хотят, Труди и Фукса не принимали их во внимание.
Но выгоды от извоза были несравнимо выше. Кефалин и Покорный разом избавились от прямого начальства. Конечно, кто угодно мог потребовать от них доставку материала, но именно поэтому не было никакого контроля за их деятельностью. Благодаря распоряжению о том, чтобы во время простоев они отвозили доски и старый хлам на склад, достаточно было кинуть на подводу деревянные козлы, две–три доски и ездить с ними по стройке сколь угодно долго.
Труди и Фукса такой режим охотно приняли. Они неторопливо тащили полупустую подводу с двумя увлечённо болтающими солдатами от стройки к стройке и снова возвращались на исходную позицию. Полный круг занимал около сорока пяти минут. Кефалин и Покорный обсуждали положение дел в чешском театре, декламировали друг другу стихи, которые привлекли их внимание в последнее время, не забывали и о женских прелестях. Покорный восхвалял Хеленку из Гостивар, в то время как представления Кефалина об идеале женщины до сих пор были туманны и приблизительны.
То и дело их прерывал кто‑то из каменщиков или мастеров, требуя доставки извести, цемента, песка, или ещё чего‑нибудь. Это сильно затрудняло возчиков, но по большей части они держались приличий, и зачастую требования удовлетворяли.
Вскоре они поняли, что важна не выполненная работа, а запись о ней. Они сами писали себе наряды на работу, и количество перевезённых подвод ощутимо росло день ото дня. Их производительность, к великой радости лейтенанта Троника, приближалась к ста пятидесяти процентам. Наконец‑то комсомольцы были там, где он желал их видеть, а не плелись в хвосте.
В Кефалине и Покорном росло здоровое честолюбие. Они раздумывали, как им перевалить через двести процентов, что принесло бы им не только славу военных стахановцев, но и лишние деньги. Однако, это было не так просто. Число перевезённых подвод не могло расти до бесконечности, поскольку вид мирно бредущих кобыл Труди и Фуксы был весьма удручающ. И те пятнадцать или восемнадцать подвод в день начальник стройки принимал с крайним недоверием.
