Кефалин предусмотрительно огляделся вокруг, и выяснив, что опасность не грозит, покинул свой пост и пошел в душевую. Здесь было чудесно — влажно и тепло, и часовой почувствовал, как он тает, и как в этой чудесной атмосфере улучшается его никудышное настроение. На секунду в нём пробудилась воинская совесть. Нельзя сказать, что то, что он сейчас делает, было бы как‑то особенно бдительно! И комсомольцы так не поступают! Кефалин вышел из душевой и снова огляделся. Никаких признаков диверсантов. Зато снова пошёл снег. Огромная снежинка залепила ему глаз, и это хватило, чтобы воинская совесть опять крепко уснула.
Кефалин вернулся в душевую. Повесив автомат на крючок от душа, он присел в уголок. Стена за его спиной была приятно горячей. Кефалин с наслаждением закрыл глаза и через мгновение начал клевать носом. Спалось ему прекрасно.
В это время в караулке уснул и дежурный по роте Черник. Вот уж постыдный и наказуемый проступок! Военная история, впрочем, не сохранила этот случай для предостережения будущих поколений, поскольку о преступлении против бдительности никто никогда не узнал. Некоторым преступникам просто невероятно везёт!
В половине третьего Черник проснулся, дрожа от холода. Печь уже совсем погасла.
— Надо поменять опилки, — сообразил актёр, — вот собачья служба, одни неприятности.
Тут он посмотрел на часы и пришёл в ужас. Несколько секунд он перепуганно смотрел на циферблат.
— Боже мой, — ахнул он, — Ведь часовые не выжили! Пять с половиной часов на трескучем морозе! Я злостный убийца! Двойной убийца! Ладно этот дебил Сайнер, его не жалко, но смерть Кефалина будет мучить меня до самой смерти! Ассистент режиссёра и такой нечеловеческий конец!
Черник выбежал в морозную ночь и бросился прямо к посту Кефалина. Часового, однако, на месте не было.
— Куда он мог спрятаться? — размышлял актёр. — Может, в лес? Или он потерял ориентацию и упал в ручей? Отправился искать спасения к человеческим жилищам? Нет, надо рассуждать логически. Что бы сделал я, если бы был на его месте? Торчал бы тут без малого шесть часов? Ни в коем случае! Я бы искал подходящее убежище. Скорее всего, укрылся бы в душевой! Да, очевидно, он не может быть нигде, кроме душевой.
Черник открыл дверь душевой и первое, что обнаружил, был автомат, висящий на крючке от душа.
— Преступная халатность, — констатировал Черник, — И это называется обращение с оружием! Я прямо возмущён! Если бы все так охраняли социализм, я уже давно был бы в Австралии или в Новой Зеландии!
