В углу сладко храпел Кефалин.
— Товарищ рядовой! — объявил дежурный, — Вот как вы себе представляете защиту Родины!
Кефалин подскочил и вытаращил глаза. Но ненадолго. Увидев Черника, он опять их закрыл.
— Что, уже конец смены? — заспанно промямлил он.
— Уже половина третьего, — сообщил ему актёр, — я не мог тебя сменить, потому не мог тебя найти! Ты безответственный элемент!
— Ничего страшного, — сказал Кефалин, — мне здесь было в общем неплохо.
— Тогда пошли, — сказал Черник, — В соответствии с уставом ты уже давно должен быть в караулке, а мы не можем превращать службу в бардак!
— Тут ты прав, — согласился Кефалин, — каждый должен подчиняться дисциплине и коллективу. Раз уж мы военнослужащие…
Он поднялся с земли и последовал за Черником. Они вышли из душевой и поспешили в караулку.
С противоположного конца лагеря раздавались мерные шаги. Раз, два, раз, два! Слабоумный рядовой Сайнер до сих пор добросовестно ходил вдоль ворот от будки к дереву.
Глава восьмая. ВЕСЁЛОЕ РОЖДЕСТВО
Cерые будни пролетали, и близилось Рождество. Состав первой роты претерпел ряд изменений. Некоторые солдаты во главе с Рихардом Ягодой комиссовались по состоянию здоровья, художника Влочку откомандировали в Непомуки, где он придавал помещениям художественный вид и изготавливал транспаранты, в то время как другие бойцы, наоборот, пополняли ряды трудящихся. В основном это были солдаты, которых призвали в боевые части, но состояние здоровья, или свежевыявленные пятна в биографии исключили для них возможность нести службу с оружием.
А ещё в это время рота лишилась ефрейтора Галика. Старательный ефрейтор уехал в увольнение, чтобы получить возможность остаться в подразделении на рождественские праздники. Оба лейтенанта планировали уехать к семьям, и знали, что Галик — единственный из младшего командного состава, на кого можно положиться. На праздниках он не только не покинул бы подразделение самовольно, но и напротив, ужесточил бы дисциплину!
Итак, Галик уехал, но через три дня не вернулся. Это было невероятно. Никто не мог себе представить, что этот служака был способен затянуть своё увольнение.
Должно было случиться что‑то из ряда вон выходящее. Что‑то выше всякого понимания. Возможно, его ликвидировала неприятельская разведка, или произошло какое‑то ужасное несчастье. Исчезновение Галика стало главной темой для разговоров.
Потом как‑то раз перед боевой подготовкой к роте вышел лейтенант Гамачек.
— Товарищи! — произнёс он, — Представляю вам нового командира взвода! Вместо ефрейтора Галика им будет младший сержант Фишер. Ефрейтор Галик в нашу роту уже не вернётся, поскольку нарушил устав. В увольнении напился в стельку и выпал из чего? И выпал, товарищи, из трамвая прямо рожей! Командир никогда не должен так себя вести! Если бы каждый командир нарезался и так легкомысленно себя поранил, то вскоре наша армия осталась бы без командования. А это бы снизило нашу что? Это бы снизило нашу боеспособность! Мы должны постоянно иметь в виду, что империалисты на границах затаились, и ждут чего? Ждут, пока мы не пошатнёмся! Каждый командир, который зальёт глаза, им, товарищи, льёт воду на мельницу! Поэтому ефрейтор Галик будет показательно что? Поэтому будет показательно наказан, скорее всего, разжалован и осуждён на несколько месяцев лишения свободы! Примите этот случай, как предостережение, и пейте столько, сколько сможете выдержать! Насчёт того, что выпадете из трамвая, вам опасаться нечего, потому что в Прагу вы не попадёте! Тем не менее, я от вас требую дисциплинированного воинского поведения! Некоторые из вас, как мне кажется, начинают забывать, что они в армии! Отказываются от формы одежды, и не уважают что? Не уважают воинские уставы и предписания! Вот вы, Вонявка, выглядите, как свинопас! Я вам скоро что? Я вам скоро устрою! Я вам, товарищи, говорю по хорошему, не злите меня! А теперь — смирно! Вольно! На рабочие места повзводно убыть!
