– Сколько же я проспал? – пробормотал канатоходец. По ощущению выходило, что не один день.
По узкому, скрипучему трапу Тэо выбрался на палубу, щурясь после полумрака. И задохнулся от холодного свежего ветра, прыгнувшего ему прямо в лицо. Было пасмурно, и низкие облака казались свинцовыми, вот-вот готовыми упасть в волнующееся море.
Корабль был совсем небольшим и старым. Одна мачта с широким, серым и уже порядком обтрепанным парусом. С ним управлялись двое пожилых матросов, споро и ловко, а еще один, жующий табак, стоял на корме, удерживая под мышкой румпель.
– Очнулся, ты ж гляди, – сказал ему ближайший моряк без намека на улыбку, но не зло. – Силен ты спать, парень. Три дня провалялся в трюме, точно дохлая скумбрия. Крепко тебя побили.
– Побили? – недоумевающе нахмурился Тэо.
– Я же говорю – крепко приложили, раз не помнишь. Иди, мать порадуй.
Акробат посмотрел на носовую часть палубы, немного удивившись старой знакомой. Женщина, ничуть не боясь холодного ветра, сидела на маленькой бочке и смотрела на далекий, едва видимый в дымке, темный скалистый берег.
– Мать? – Он остановился рядом с ней.
Холодные голубые глаза цепко впились в него. Несколько мгновений внимательно изучали. Затем сойка выплюнула в воду камушек, который до этого держала во рту.
– А что? Ты вполне мог бы быть моим сыном. Наше родство показалось мне лучшим способом протащить тебя на это корыто. Меньше вопросов, меньше внимания. Ты чем-то недоволен, сынок?
Тот хмыкнул:
– Тебя я ожидал увидеть в последнюю очередь.
– Спасибо за откровенность, мальчик.
– В том смысле, что вроде мы не поладили. Что произошло? И как, в конце концов, тебя зовут?
Она достала из сумки линялый голубой шарф из толстой шерсти, обмотала им шею и, что-то решив для себя, ответила, всем видом показывая, что делает ему немыслимое одолжение:
– Лавиани. Но лучше, чтобы ты называл меня матерью, пока мы не сойдем на берег и не разбежимся в разные стороны. А до произошедшего… С тобой случилась неприятность.
Он вздохнул, сел рядом и увидел, что та чуть отодвинулась от него, недовольно поджав губы. Тэо решил, что его общество ей неприятно, но на этот раз не считал нужным быть вежливым, пока не добьется ответов.
– Звучит весьма неопределенно. Могу ли я услышать подробности?
– Ну, если подробнее, ты грохнулся на той дороге. У тебя случился припадок. Представь себе, мне пришлось с тобой повозиться. Хотя я уже жалею, что не оставила тебя там.
Акробат нахмурился еще сильнее и только теперь почувствовал, что в его животе образовалась огромная дыра, в которую кто-то попеременно тыкал острыми кинжалами.
