Дорога превыше правил собственного движения.
М. Шумахер
Король Англии нехотя отодвинул в сторону объемистый том «Деяний апостолов» и уставился на вошедшего. Пожалуй, больше всего на свете он любил читать книги и делал это всякий раз, когда представлялась такая возможность. Однако гнусные подданные то и дело коварно пытались лишить своего монарха часов досуга, чем, естественно, вызывали у Генриха, прозванного Боклерком, сиречь Грамотеем, нескрываемое раздражение.
— Ну что еще? Послы, засуха, явление архангела Гавриила? Что привело тебя ко мне, негодяй, в столь неурочный час?
Фитц-Алан, почтительный, а пуще всего терпеливый, как то подобает королевскому секретарю, учтиво склонил голову, делая вид, что не замечает досады в тоне господина.
— Только что в Лондон был доставлен барон Сокс. Как вы и приказали, его гнали в цепях бегом от самого Нортумберленда.
— И он добежал? — Генрих Боклерк порывисто вскочил на ноги и упер руки в бока. — Нет, ну каков негодяй! Он что же, не мог издохнуть по дороге?
Фитц-Алан молча развел руками.
— На все воля Божья, — резюмировал он после короткой паузы.
— Помолчи лучше! Что ты такое несешь? А как же воля короля? Или ты желал бы заставить Всевышнего лично заниматься управлением этой землей, где невесть кого больше — изменников или же тупоголовых болванов, не способных даже на измену?
— Я лишь напоминаю о том, что вы обещали сохранить жизнь барону, если он сдастся на вашу милость.
— Ну да, разве кто-то пытался его убить? Я также обещал как можно скорее встретиться с ним, дабы выслушать его претензии. Это ведь, кстати, было и его пожелание. А то, что для этого пришлось столь далеко бежать, так не я, а именно Господь расположил Нортумберленд в таком отдалении от Лондона. Но ведь ты же не станешь спорить с тем, что бегом оттуда можно добраться значительно быстрее, нежели шагом.
— Однако, мой лорд, раз уж Господь дал сил барону, чтобы никто не смог назвать вас впоследствии коварным вероломцем, быть может, вы примете его? — смиренно потупив глаза, поинтересовался Фитц-Алан.
— А что, ты знаешь кого-то, кто станет именовать меня коварным вероломцем? — Генрих Боклерк подошел вплотную к секретарю и крепко схватил его за ворот.
— Мне неведомы такие люди, — не пытаясь освободиться, прохрипел Фитц-Алан.
— То-то же. Да, конечно, я встречусь с Соксом. Пожалуй, даже назначу его своим личным скороходом. — Он развел руками. — От Нортумберленда до Лондона в цепях, бегом!.. Ну почему у меня такие крепкие враги и такие хлипкие друзья?! Одна радость — я все же побеждаю. Ну, где Сокс? Мы уже битый час с тобой болтаем, а его все нет. Это называется бежать?
