— Вторую щеку можешь не подставлять, — хмыкнул знатный ромей. — Вставай, я разрежу твои путы.
— А… они? — глядя по сторонам, неопределенно спросил спасенный.
— Они? — Аргир кивнул в сторону трупов. — Они уже находятся перед святым отцом куда более высокого ранга.
— Уж и не знаю, как благодарить вас! — всплеснул освобожденными руками монах. — Благослови вас Господь!
— Чего они хотели-то от вас? — Аргир вновь вскочил в седло.
— Я, видите ли, монах в обители Святой Троицы. Игумен утром послал меня продавать освященные образки. Я кое-что продал, но совсем немного. А затем меня догнал гонец и передал наказ возвращаться. Я повиновался, а разбойники, должно быть, решили, что коли я иду к Херсонесу, то, стало быть, моя кружка для пожертвований уже полна. А там — всего несколько монет. Они очень разозлились. Правда, среди образков есть не только оловянные, но и серебряные, — продолжал болтать монах, — но они жаждали совсем иной добычи. Я высказать не могу, как я вам признателен, благородный господин!
— Пустое, — отмахнулся Аргир. — В монастырь тебе, небось, велели поспешить для отпевания сына архонта?
— Вам это уже известно? — Святой отец состроил физиономию, полную скорби и участия. — Какое горе! Совсем еще мальчик.
— Да, я слышал, — уклончиво ответил знатный ромей.
— И подумать только, — продолжал монах, разыскивая в складках одежды и кушаках валяющихся на земле трупов похищенные образки и монеты, — его убил не какой-нибудь лиходей-душегуб, вроде этих мерзавцев, а начальник дворцовой стражи василевса Михаил Аргир! Как страшно жить в этом суетном мире!
Увидев шотландца в лаковых башмаках — усомнись.
Козьма Прутков
Тяжеленные якоря провалились в прибрежную воду, вздымая фонтаны брызг и пришивая накрепко пеньковыми канатами крутобокий неф к английскому берегу. Бухта, к которой пристал корабль, была хорошо известна всем, кто возил товары с континента на остров, не утруждая себя выплатой королевской доли.
Конечно, местному шерифу та гавань была хорошо известна, но он, в отличие от государя, получал то, что именовалось статусной рентой, и потому крайне редко навещал этот уединенный, зажатый меж скал участок береговой линии. Если бы нынче ему в голову пришла такая блажь, его удивление не ведало бы предела. Ибо столь знатных гостей побережье близ замка Бродвелл не ведало с тех пор, как высадившиеся на илистых берегах саксы построили в этих краях первую крепость. Вот только ни радостной толпы встречающих, ни развевающихся флагов, ни трубачей на берегу видно не было. Лишь несколько всадников, придерживая коней, следили за приближением нефа.
