Верный слуга невольно покачал головой, выслушав слова принца.
— Ваше высочество, осмелюсь заметить, дело, предложенное вам герцогом Конрадом Швабским, — бесчестное дело. Как хотите, но план его сродни разбою.
— Ты так полагаешь, Роберт? — Стефан Блуаский вновь повернулся к морю. — Ты знаешь, я тоже так думаю. Я не буду следовать его плану. А вот, кстати, и корабль. Хватит разговоров! Всем лучникам приготовиться!
— Но вы же только что сказали… — с невыразимой тоской в голосе попытался напомнить Роберт Клиффорд.
— Я сказал, что ты — дурак. И нынче это еще более справедливо, чем прежде. Когда Матильда окажется у меня, руки Генриха Боклерка будут связаны. И я очень хочу услышать, что он запоет, когда, увязнув в сваре на шотландской границе, вдруг обнаружит, что я — в Уэльсе. Поторопись, Роберт. И помни, стрелять по моей команде. Не дай бог какому-нибудь остолопу зацепить мою несравненную кузину!
* * *
Толстенные деревянные брусья, собранные в частый переплет, вызывали живейший интерес у прибывшего из Святой земли менестреля. Немудрено, ведь именно из них состояла решетка, отделявшая приведенных к эпарху пленников от юдоли печали, с философской точки зрения именуемой волей. Камера, в которую были заключены рыцарь и его воинственные соратники, и без того полнилась народом, по большей мере отловленным нынче за дебош и грабежи в торговых рядах.
Оценив сплоченность и габариты новых сокамерников, прежние обитатели, подавляя беспокойство, расступились, освобождая более удобные места. Один только детинушка замешкался уступить дорогу, увлеченный раздачей оплеух какому-то тщедушному мальчонке. Но шедший рядом с Вальдаром Камдилом варанг попросту опустил ему на затылок литой кулак, и тот распластался на полу, не подавая признаков жизни.
— Благодарствую, — быстро оценив, кому следует бить поклоны в этой компании, бойко заговорил русоволосый парнишка. — Спасибо, что уберегли от злодея!
— Да ну, не переймайся! — вмешался Лис. — Сам бог велел этого змея подколодного с кулака приголубить.
Озерно-голубые очи мальчишки расширились, точно в час внезапного разлива.
— Да ну что вы, как можно?!
— С кулака?
— Да нет, о змеях. Змеи, они же умные. От них вся мудрость людям пришла.
— Снова ты за свое! — прикрикнул кто-то из угла.
— Защелкни хлеборезку, вошь тюфячная! — не оборачиваясь на выкрик, лениво отозвался Лис. — Ты, малый, не боись. Если какой самоубийца на тебя вякнуть попробует, его вот на этой стене легче будет закрасить, чем отодрать.
