Хроникёр | страница 11
— Длинный... Плохо! — поцокал пожилой хлопкороб. Плотный, с обстриженной под машинку седой головой, он сидел, подвернув под себя ногу в белом шерстяном носке, и лепестками резал хорезмскую дыню. Прервав это занятие, он что-то сказал по-своему расположившемуся против него чернявому молодому джигиту и показал на меня глазами. Тот, вскочив как на пожаре, охотно, с веселой готовностью свернул трубою постель. Энергично мы поменялись местами.
— Давай кушай! — сказал мне пожилой.
Я снял пиджак, бросил на колени поездное полотенце и взялся за дыню.
Старик плохо говорил по-русски, но все же вскоре я выяснил, что передо мной сидит перс, бывший раб. Я поискал некий, что ли, знак, но лишь невозмутимость и чувство собственного достоинства были написаны на его широком, изрытом оспой лице. Хранитель воды в бытность свою рабом, он и сейчас был ирригатором, и на мой нелепый вопрос, что же для него изменилось, сказал:
— Тогда голова рубили, а сейчас голова не рубят. — Он покачал похожей на белый репей головой. — Нет.
И столько удовлетворения было в его словах, что я невольно поежился.
3
Ночью я сошел с поезда, меня встретили, и уже в десять утра я улетал на арендованном нефтеразведочным трестом самолетике, так и не успев разобраться, где же я на сей раз побывал. Судя по всему, это была какая-то железнодорожная станция, на которой дислоцировалась часть административно-хозяйственных подразделений треста. Сам же трест, в состав которого входила экспедиция Георгия Васильевича Сашко, находился в другой республике и интересовал меня меньше всего.
Ночь была холодная, с обильной росой, а теперь весь горизонт облегла какая-то лиловая мгла. Под взлетающим самолетом, тряся горбами, бежали, все убыстряя ход, два верблюда. Самолет настиг их, они отшатнулись, повернув головы, посмотрели, сколько же им зря пришлось пробежать. Там, куда они взирали, на краю травяного поля, осталась кучка людей, среди которых выделялся встретивший меня и отправивший в полет начальник базы обеспечения Солтан Улжанович, с сединой в черных волосах, внушительный, с ханскими повадками человек. Своими ответами на его осторожные, но целенаправленные вопросы я внушил ему такое почтение, что он щедрым жестом отдал в мое распоряжение самолет.
Утомленные отгульными днями, в «моем» самолете возвращались к месту работы буровики. Пристегнувшись к сиденьям, они тотчас же задремали. В иллюминаторы была видна Амударья. Песок крылом уходил под ее ярко-зеленую воду. К устью разбираемая на полив река все более слабела, превращаясь в цепь слюдяных слепящих озер.