– Давно?
– Уже несколько дней.
– Где?
– В Интернете.
– А-а-а.
– Никто никому не должен. Никто не должен никого делать счастливым, целую вечность.
– Да. Это большая проблема семейных, – многозначительно поднял хвост Том. – Короче, ты влюблён?
– Да. Пожалуй!
– Пожалуй, я тебе расскажу одну свою историю, когда одним жарким летом, я несколько дней перекрикивался с одной дамой в ночи, она жила в доме напротив, и всё было на мази. Почти что договорились о встрече, я уже фантазировал, как это будет, и где. Вот здесь мне, дураку, придержать бы коня, наступать помедленней.
– А что случилось? – оторвался я от экрана.
– Супруги – одна сатана, вся эта перекличка велась её мужем.
* * *
– Ты что будешь пить? – вынюхивала Муха.
– Мне всё равно, только не молоко, – разглядывал я её собачье жилище.
– Чай?
– У нас к чаю есть что-нибудь?
– Да. Чашки.
– Это всё?
– Есть и покрепче, – пододвинула она мне носом свою миску.
– Что это? – сунул я свой нос в чужую посуду.
– Пей, не отравишься. Это домашнее.
– Это для тебя оно домашнее, потому что ты у себя дома, – вылакал я половину жидкости. – А когда у вас старт намечен?
– На конец месяца, если всё будет идти по плану. Что-то не клеится у нас со Стрелкой. Она же из породистых, нос задирает. Хотя и носа-то у неё совсем нет, даже не представляю, как живут мопсы без носа. Нос для собаки – что рука для человека, – шмыгнула она своим мощным шнобелем.
«Да, нос у тебя что надо! Как только Бобику удавалось с тобой без травм целоваться, ума не приложу. Может, от этого и сбёг. Хотя я и сам через это прошёл», – подумал Шарик про себя и добавил вслух:
– Мне кажется, что я знаю эту Стрелку. Это Герда из соседнего двора, однажды она пыталась уйти из дома, после того как её хозяин побил, – вспомнил я тот день, тот прекрасный носик. «Вот бабы, вечно ищут недостатки в чужом совершенстве».
– Ясно, что она по блату в эту космическую программу втиснулась, – налила ещё домашнего Муха.
– Думаешь, связи? – почувствовал я его тёплые приливы.
– Джульбарса знаешь? Так вот, он её любит время от времени, прямо с тренировок забирает. Солидный пёс, чем она его купила, стерва? – Разгорячилась Муха и забегала вокруг Шарика, словно тот знал, чем хороши стервы.
– Знаю… В конечном итоге всех тяготит богатство, особенно чужое, – лениво наблюдал он за остервенением молодой женщины.
– У тебя-то как? В отпуск летом собираешься? – Муха вытащила из кастрюли с бульоном огромную говяжью кость. Мясо аппетитно держалось за косточку. Видно было, что Шарику очень хочется разомкнуть эти объятия своими зубами: предательская слюна, которая, словно паутина, потянулась всем своим желанием к полу, сдала его с потрохами. Однако он был начеку, вовремя прервал её полёт, сверкнув языком и лязгнув зубами.
