— Значит, так, отец Артемий, — заговорил владыка. — Вот тебе мой приговор, или, если хочешь, совет. Меньше лезь в это дело, больше молись.
Артем замер.
— Молись, — повторил архиерей, смягчаясь и словно уговаривая Артема. — Я за тебя и Веру тоже молиться буду. Надеюсь, Матерь Божья нас не оставит… А за меня ты не переживай. Все хорошо будет, все наладится.
— Что же, владыка, вы будете сидеть и смотреть, как у вас кафедру отбирают? Не дело это!
— Артемий, не нам об этом судить, — задумчиво сказал владыка.
Уже на выходе, прощаясь и благословляя, владыка обмолвился, что на днях в Епархию прибудет Комиссия Священного Синода с высочайшей проверкой. А потом добавил совсем нежданные слова:
— В монахи, Артемий, многие приходят после развода. Этот путь для тебя не закрыт. Ты только не торопись.
Куда он ушел, когда вернется, да и вернется ли теперь?.. Вера тоскливо разглядывала кухонные шкафчики, ненавидела их за равнодушное молчание и за то, что они преспокойно висели на своих местах, вместо того чтобы сходить с ума вместе с ней.
Удивительно, какую сложную, многоступенчатую ложь может нагородить человек с одной-единственной целью: обмануть самого себя… Если бы шкафчики умели мыслить логически и обладали способностью облекать свои мысли в слова, то Вера непременно услышала бы, что живет в неудачном браке, что муж не подходит ей ни по темпераменту, ни по характеру, что они оба несчастливы, и церковь здесь, увы, ни при чем.
Тревожные звоночки раздавались и прежде, но влюбленная Вера воспринимала их не как предупреждения, а в качестве неких милых «особенностей». Теперь для нее прояснился смысл многих поступков Артема, милые особенности переродились в жуткие недостатки, но даже сейчас она гнала от себя нередкие мысли оставить мужа.
Вера знала, что идеально счастливые семьи в природе встречаются нечасто. Даже ее родители довольно часто ругались, хотя и относились друг к другу с нежностью и восхищением. Брат Веры женился рано, и хотя Свету свою, по внешним признакам, любил, впечатления идеальной пары они все равно не производили.
Любовь, любовь… Сколько можно прикрываться этим словом, заслоняться им как щитом, как фиговым листком! «Люди живут вместе не только ради любви, — думала Вера, — и мой брак ничуть не хуже прочих». Она старалась не размышлять о будущем, потому что в такие минуты ее побарывала смертельная тоска. Вера чувствовала, что однажды Артему, а не ей придется произнести те самые слова, которые методично закапывались в глубокую почву. И все равно всплывали каждое утро — слова о нелюбви и разводе. «Так будет лучше всем», — шептал еле слышный голосок, но Вера набрасывалась на него яростно: «Кому будет лучше?»
