– У нас с тобой происходит что-то непонятное, – сказал он.
– Непонятное? Почему?
– Я давно хочу поговорить с тобой, уже столько дней, да что там дней – недель.
– Я тоже, Пабло.
– И вот, – продолжал он, не обращая внимания на то, что она его перебила, – теперь, когда мы остались с тобой наедине, я словно онемел, не могу найти слов.
На столе стоял стакан с соломинками. Он схватил их п начал ломать одну за другой.
– Как будто между нами возникло какое-то недоразумение и что-то оборвалось. Не знаю, как это выразить.
– Да, – сказала Хуана. – Я тоже не могу говорить с тобой так, как прежде… Это нелепо, но ты прав: что-то случилось и не проходит.
– Каждое утро, вставая, я твердил себе: сегодня поговорю с ней, сегодня непременно…
– Быть может, это моя вина. Я все видела, но ничего не делала, чтобы тебе помочь.
– Если бы ты знала, как я рад это слышать… Уверяю тебя, я не мог больше вынести… У меня было такое ощущение, словно мы поссорились, что ли…
– Не то что поссорились… Мы молчали, были сдержанны… Происходило что-то непонятное…
– Возможно, если бы, вместо того чтобы копить все это в себе, мы в первый же день поговорили откровенно…
– Разговор всегда вносит ясность.
Наступила небольшая пауза. Словно собираясь с силами, Пабло залпом осушил свой стакан. Они вдруг заговорили оба одновременно.
– Ты что-то сказала?
– Нет, ничего.
– Ну, говори.
– Нет. Ты первый.
В этот момент заиграл оркестр. Публика пришла в движение. Танцоры образовали несколько хороводов в центре площади.
– До вчерашнего вечера, – сказал наконец Пабло, – я думал, что схожу с ума. Это покажется невероятным, но мне никак не удавалось понять, что происходит: твое отношение, поведение Атилы, упорство, с которым вы избегали меня…
– Атила вчера выпил больше, чем следует, – поспешно сказала Хуана. – Сцена, которую он нам устроил, – это типичная пьяная сцена.
– …Я помнил, что в начале нашего знакомства вы всегда брали меня с собой, мое присутствие нисколько вам не мешало. Я не мог понять, почему с некоторых пор вы хотите от меня отделаться.
Несколько секунд его невидящий взгляд скользил по танцующим.
– Не мог понять или не хотел, – ну да разница невелика. И вчера – бац! – я вдруг все ясно увидел.
– Увидел? Что увидел?
– Что вы любите друг друга, Атила и ты. И что я вам мешаю.
– Ты судишь по сцене, которую он нам устроил?
– Я сужу по всему. По тому, что было вчера, и по тому, что было раньше.
Хуана побарабанила пальцами по краю стола.
– Мне жаль, – сказала она.
