И весь шестой «В», кроме Ильина и Замошиной, крикнули «До свидания!».
— Второе звено никуда не расходится, — объявила Кудрявцева, и второе звено осталось в классе.
— Звено лгунов! — отрезала Оля, проходя мимо.
Корягин остановил ее у двери, и они о чем-то тихо и зло разговаривали.
— Хорошо, я жду до завтра, — бросила Оля и вышла из класса.
Кудрявцева подошла к учительскому столу и открыла внеочередной сбор звена. Слово взял Корягин.
— Завтра Пенкин должен быть в школе, — сказал Корягин. — Понятно?
— Самый настоящий Пенкин? — уточнил Ягодкин.
— А как же сделать? — прохрипел Зайцев.
— Я предлагаю разбиться по районам. Я могу взять два района, — сказала Галя Кудрявцева. — Надо прочесать весь город.
— А если он уехал? Может быть, разбиться по разным городам? — съязвил Боря Ильин.
— Он не уехал. Я уверен, что он здесь где-то, близко. Я уверен, что он вернется в школу. Но каждый час дорог. Иначе нам придется туго. А пока его нет — надо считать, что он есть. Так решили — так и будет, — настаивал Корягин.
— А давайте сегодня вечером соберемся и перекрасим класс, а? — вдруг сказал Миронов.
И всем это предложение понравилось.
— Хорошо, — сказала Кудрявцева. — До семи часов мы ищем Пенкина. В семь собираемся здесь. Кто может достать краску?
— Я могу изобрести краску, — взялся хриплый Зайцев. — Из одной краски сделать три. На стены и парты. Только соберите деньги на одну краску.
Деньги были собраны, и тогда спохватились.
— А когда же уроки готовить?
— Надо все успеть, — сказал Корягин. — Ни одной минуты даром не тратить! Ильина освободим от окраски класса.
— Это почему? — испугался Ильин.
— Потому что ты будешь контурную карту делать за Пенкина. И вообще все уроки за Пенкина приготовишь.
— Почему это я?
— Кто за то, чтобы уроки Пенкина приготовил Ильин? — поставила вопрос Кудрявцева.
Все живо подняли руки.
— Только это нечестно, — сказал Ильин. — Имейте это в виду.
— Что нечестно?
— Делать уроки за другого.
— Конечно, нечестно, — согласился Корягин, — но другого выхода у нас нет…
Нина Григорьева ждала Пенкина в учительской.
Пенкин не приходил.
Уже вернулись с урока все педагоги. Последней пришла практикантка Любочка, и с ней строгая женщина в черном костюме, которая что-то говорила Любочке, заглядывая в свою тетрадку.
Любочка вздыхала, краснела, бледнела и охала.
— Но я так волновалась, так волновалась, — то и дело говорила она.
— А я так боялась, что вы не уложитесь, — радовалась черная тетенька. — А вы чудесно уложились!
