— Как там мои ребята, Любочка? — поинтересовалась Нина Григорьевна.
— Ваши ребята — прелесть! — сказала Любочка. — Правда, Мария Степановна?
— Не все, конечно, — поправила Любочку строгая Мария Степановна. — Но есть некоторые. Например…
— Например, Пенкин! — перебила ее Любочка, довольная тем, что помнит всех наизусть. — Пенкин удивительно хорошо знает материал.
— Пенкин? — с удивлением переспросила Нина Григорьевна.
— Да, Пенкин получил вполне заслуженную пятерку, — строго сказала Мария Степановна.
Пенкин не приходил.
Тогда Нина Григорьевна решила подняться на четвертый этаж.
— Где Пенкин? — спросила она у Замошиной, которую встретила на лестнице.
Замошина спускалась по лестнице вместе с Колей Сорокиным. Она что-то горячо втолковывала ему, а он молчал и ни о чем не заикался.
Замошина остановилась, снова хотела что-то сказать Нине Григорьевне, потом передумала, пожала плечами и ответила: «Не знаю». Потом добавила:
— Спросите у Корягина.
— А где он?
— В классе.
В классе оказалось все второе звено. Все встали, как только вошла Нина Григорьевна.
— Что это вы собрались?
— Мы… по вопросу успеваемости, Нина Григорьевна.
— А…. Хорошо. А где же Пенкин?
— Я отпустила его, — сказала Кудрявцева. — У него горло разболелось. К врачу пошел.
— Что же ты, Корягин, не сказал ему, чтобы он меня разыскал?
— Совсем из головы вон, — ахнул Корягин. — Подождите, я его сейчас догоню.
И выбежал из класса.
— А Пенкин сегодня две пятерки получил! — похвастался Зайцев.
— Слышала. Это хорошо.
— А что вы с ним делать будете, Нина Григорьевна? — подольстилась Шамрочка.
— Я с Иваном Петровичем говорила, будем писать в газету опровержение.
— А если Пенкин исправится? — спросила Кудрявцева.
В это время в класс вбежал Корягин.
— Нет нигде. Ушел. Сильно болело горло.
— Жаль, — сказала Нина Григорьевна. — Он мне очень нужен. Придется к нему домой идти.
— А может быть, мы сами, всем звеном пойдем? — предложила Кудрявцева.
Нина Григорьевна внимательно посмотрела на нее и сказала:
— Хорошо, Галина. Скажите ему, чтобы он мне обязательно позвонил. Или он, или его мама.
— Ну вот и хорошо. Мы ему так и скажем, — поддержал Корягин. — Зачем вам ходить?
— И в самом деле, — сказала Нина Григорьевна, внимательно взглянув теперь не только на Кудрявцеву, но и на всех сидящих за партами. — И в самом деле. А то у меня сегодня трудный день. Пусть только обязательно позвонит. Хорошо? А завтра мы соберемся и обсудим статью в газете.
И Нина Григорьевна вышла из класса.
