Самоцветное ожерелье Гоби | страница 59
— Вот! — только и сумел вымолвить я, показывая им камень.
Древняя надпись на желтом сердолике. Бурятия. 2:1.
Камень пошел по рукам, привлекая все большее число камеральщиков, жаждущих лицезреть находку. Она вызвала необыкновенный интерес и самые противоречивые мнения. Одни считали, что рисунок на камне вызван какими-то природными включениями (?), другие — что это дело рук человека. А когда любопытство и желание разгадать тайну достигли апогея, я схватил диковинный камень и понес его в Горный институт. Здесь, в стенах альма-матер, я направился на минералогический «олимп», к самому Дмитрию Павловичу Григорьеву.
Большой знаток и патриот камня, грозный профессор, перед которым мы все, будучи студентами, трепетали, Д. П. Григорьев со вниманием выслушал мой взволнованный рассказ и спросил коротко: «А камень-то сам принесли, надеюсь?!».
Я вынул из «дипломата» коробочку с находкой и протянул ее Дмитрию Павловичу. Он посмотрел на камень, на меня, затем внимательно стал разглядывать камень в лупу. Наконец, он шевельнул сдвинутыми бровями и поднял посеребренную голову.
— Ясно. Это дело рук человека, а не природный рисунок.
— Что же это может быть?! — воскликнул я.
Профессор шевельнул подбородком.
— Эту находку надо отнести в Академию наук — специалистам из Института востоковедения или этнографии. И не откладывайте, такое, может, раз в жизни случается! — И так на меня посмотрел, что я снова почувствовал себя студентом, готовым во что бы то ни стало выполнить задание профессора.
Так я и сделал: отнес сердолик специалистам Института востоковедения АН СССР, а сам стал раскручивать историю, связанную с загадочным камнем. А история такова.
В середине 60-х годов ленинградские геологи-самоцветчики работали в Забайкалье, богатом разнообразными самоцветами — аквамарином, топазом, цветными турмалинами и всеми разновидностями халцедона.
Сердоликом занимался отряд Михаила Александровича Апенко — опытного геолога-поисковика. Проявлений сердолика в Забайкалье было немало, но наибольшей известностью пользовался район Еравнинского озера, к северо-западу от Читы. Здесь, при впадении в озеро реки Тулдун, в речных галечниках издавна отмечались крупные скопления сердолика. Тулдунские россыпи сердолика не раз привлекали внимание геологов. И хотя в 30-х годах работники треста «Цветные камни» забраковали тулдунский сердолик из-за мелких размеров и трещиноватости, интерес к этому району не ослабевал. И вот в 1965 г. была произведена переоценка Тулдуна, произведено опробование речных и погребенных россыпей халцедона. В результате были выявлены большие запасы технического халцедона и ювелирного сердолика. Апенко привез тогда в Ленинград на базу пробы тулдунского сердолика красноватого, близкого к карнеолу, и красновато-бурого цвета. Этот материал обладал яркой окраской, хорошей просвечиваемостью, достаточными размерами и был хорошо принят камнерезами. А вот бледно-желтого сердолика среди тулдунских проб я тогда не встретил.
