Я нахмурилась, размышляя. На единственной жертве, которую мы видели, был след укуса. Но от человеческих зубов, не волчьих. И мясо не съели.
А что насчет тех, кого так и не нашли? Кто знает, а вдруг на них обнаружились бы следы укусов или выхваченные куски плоти — трудно сказать, не имея тел. Есть над чем задуматься.
Я покачала головой, показывая, что пока нам лучше придержать эту информацию при себе. Мы здесь для того, чтобы обсудить талисман, а не исчезновения.
— Итак, тотем… — напомнила я.
— Чтобы напитать амулет силой, требуется жертва.
— Кролик, — пробормотал Ник.
— Необычный выбор, — сказала Лидия. — Но кровь есть кровь. Из чего сделан тотем?
— Пластмассовый, — выпалил Ник, прежде чем я успела показать вещицу.
Он был прав, осторожничая. Фигурка — это улика, правда, пока не слишком ясно, о чем именно она свидетельствует. Но показывать тотем всем, как новорожденного младенца, возможно, неправильно.
— Тоже необычно, — продолжила Лидия. — Но бабушка всегда говорила, что важен не сосуд, а магия. Заключенная в пластмассе сила — вот что имеет значение. Заклинание, правильно произнесенное шаманом, способно сделать проводником что угодно. Однако людей с такого рода силой осталось немного.
— А Кора могла бы это сделать? — спросил Ник.
Лидия бросила быстрый взгляд в его сторону.
— Не будь она мертва.
Ник согласно кивнул, прежде чем спросить:
— Полагаю, вы не знаете больше никого, равного Коре по способностям?
— Нет, но могу поспрашивать.
— Был бы вам признателен. — Ник вынул из кармана визитку и протянул Лидии. — Можете связаться с нами по этому номеру.
Я взглянула на книги.
— Здесь есть издания по шаманской трансформации?
— Я таких не видела, но это не значит, что их там нет. Поищите сами, не стесняйтесь.
— Я гляну. — Ник двинулся к ближайшей стопке.
В комнате воцарилось молчание. Мы с Лидией улыбнулись и отвели друг от друга взгляды. Что теперь?
У меня всегда плохо получалось заводить друзей. Превращение в оборотня и ссылка в уединенную лабораторию в Монтане этот навык не улучшили.
Подойдя к окну, я выглянула наружу. Лес подступал к самому коттеджу. Большинство людей испытали бы клаустрофобию, но меня деревья успокаивали: одновременно и убежище, и уединение.
— Прошу прощения. — Лидия подошла ко мне. — Мне сложно сходиться с людьми — слишком много времени провожу наедине только с собой и книгами.
Она считает себя чудаковатой. Ее неуверенность в себе не уступала моей.
