— Тебе недостаточно бегать за Лораном, компрометировать себя с Франсуа Тавернье, флиртовать с Клодом и Матиасом, ты еще должна вскружить головы этим простофилям Лефеврам, — сказала присутствовавшая при этой сцене Франсуаза. — Ты просто…
— Дети, хватит ссориться! Франсуаза, твоей сестре плохо, она нуждается в отдыхе. Оставь же ее в покос, — строго сказала вошедшая в комнату мать.
Она присела рядом с Леа.
— Тебе еще больно?
— Чуточку. В ноге постреливает.
— Это нормально. Напомни мне вечером дать тебе успокоительное.
— Мамочка, как приятно болеть, если ухаживаешь ты…
Леа притянула к себе материнскую руку и поцеловала.
Взволнованная Изабелла ласково погладила руку Леа. Соединенные взаимной нежностью, мать и дочь долго не говорили ни слова.
— Правда ли то, что мне сказал отец?
Леа убрала руку и сразу замкнулась.
— Ответь мне. Верно ли, что ты хочешь выйти замуж за Клода д’Аржила?
— Да.
— Ты его любишь?
— Да.
— Мне эта любовь кажется слишком внезапной. Ты его не видела целый год. Может, я чего-то не знаю?
Страстное желание все рассказать, во всем признаться и получить утешение охватило Леа. Но она справилась с этим порывом: только бы не причинить горя матери, не разочаровать, успокоить.
— Да, — твердо выговорила она. — Я его люблю.
Лежа на заваленном газетами с отцовского стола диване, Леа через открытую дверь прислушивалась к окончанию передававшейся по радио речи Эдуарда Даладье.
«…Мы ведем войну, потому что нам ее навязали. Каждый из нас находится на своем посту на земле Франции, на земле свободы, где уважение человеческого достоинства нашло одно из последних своих убежищ. Вы объедините все свои усилия с глубоким чувством единства и братства ради спасения Отечества. Да здравствует Франция!»
Рядом с диваном, на низенькой скамеечке, сидел Клод д'Аржила. С рукой в гипсе на перевязи.
— Не будь этой проклятой руки, я показал бы бошам, на что способен французский воин.
— Ты сам виноват. Чего ради потребовалось тебе скакать сломя голову на несчастной старой кляче твоего дяди?
— Ты права, — жалобно произнес он. — Но я был так счастлив. Ты согласилась выйти за меня, и мне хотелось мчаться, кричать встречному ветру о моей радости быть любимым. Тобой!
— Бедняжка Клод, из нас вышла очаровательная парочка калек.
— Конечно, тебе это не понравится, но я, скорее рад этому глупому случаю. Другие твои поклонники уже уехали, а я получил возможность наслаждаться твоим обществом. Ты говорила еще раз с родителями о нашей свадьбе? Я все рассказал Камилле. Она сказала, что будет счастлива принять тебя в качестве сестры.
