— Он — не христианин, — отозвался епископ резко, — Он — грешник и прелюбодей. Граф может поступать с ним так, как считает нужным. А вам, напоминаю, мы платим за повиновение приказам.
— Разумным приказам.
— Разумным? Извольте. Разумный приказ: не вмешивайтесь в то, что вас не касается. Ссора владетелей Лабрюиллада и Виллона вас не касается.
Латники графа ударили щитами о пол, подкрепляя слова епископа. Ле Батар недовольно повёл плечами и отступился. Брат Майкл, не в силах присутствовать при зверской расправе, выскочил из донжона и глубоко вдохнул задымленный воздух. Он бы и рад был вовсе покинуть замок, но путь преградили латники Лабрюиллада, затеявшие посреди двора с обнаруженным в конюшне быком жестокую игру. Они кололи его копьями и мечами, с хохотом увёртываясь от рогов. Из донжона раздался животный вой, и монах содрогнулся. Кто-то тронул его за плечо. Брат Майкл шарахнулся, выставив перед собой посох. Пожилой священник протянул ему мех вина:
— Мне показалось, или ты, мой юный собрат, и впрямь не согласен с приговором графа?
— А вы согласны?
— Виллон увёл у графа жену, чего же он ожидал? Церковь благословила месть Лабрюиллада и на то есть причины. Виллон достоин презрения.
— А граф нет? — при воспоминании о двойном подбородке и сальной шевелюре толстяка брата Майкла передёрнуло от ненависти и омерзения.
— Я — его капеллан и исповедник. Я знаю многое о нём, но судить, кто чего достоин… Судит Господь, — он перекрестился, — Что привело тебя сюда?
— Принёс письмо к Ле Батару.
— Письмо? Что за письмо?
— Я его не читал.
— Напрасно. Письма и пишут, чтобы их читали.
— Оно запечатало сургучом.
— Горячий нож — и сургуч распечатывается и обратно запечатывается, не огорчая адресат подозрением, будто послание кто-то прочёл, кроме него. А от кого письмо?
— От герцога Нортхэмптона. Срочное и личное.
— Надо же. Ходят слухи, что принц Уэльский опять собирает войско. У Ле Батара сильный отряд. Может, его приглашают присоединиться?
— Может.
Беседа с духовником графа помогала отгородиться от жутких звуков за спиной. Вой пленника сменился скулежом, и брат Майкл позволил собеседнику увлечь себя обратно в зал. При этом он старался держаться у колонн, чтобы спины воинов закрывали от него голого окровавленного Виллона.
— Мы закончили, — удовлетворённо сообщил Ле Батару граф Лабрюиллад.
— Почти закончили, монсеньор, — мягко поправил его командир наёмников, — Вы должны нам деньги за город, за замок и быстроту.
