— Поразительно.
— Как прошли уроки?
Я вкратце рассказал, как меня встретил класс.
— О господи! Кажется, этот Уэстон был прав.
— Ну, выводы делать рано. Пожалуй, я приму совет Клинти, то есть мисс Клинтридж.
— Она уже взяла вас под крылышко?
Я взглянул на нее, но нашел на лице только улыбку — больше ничего.
— Не совсем так, но если она дала мне верный ключ, чтобы справиться с ними, я им воспользуюсь.
Кончился обед, и учителя стали потихоньку собираться, все спрашивали меня, как прошли первые уроки.
— Слишком зажимать их тоже не надо, — предупредила миссис Дру. — Они совсем не такие злые и плохие, сойдетесь с ними ближе, сами это поймете.
Я вспомнил слова Клинти о миссис Дру и улыбнулся.
— В том-то и фокус, чтобы с ними сойтись. — Писклявый голос Уэстона пробился сквозь мохнатые заросли вокруг его рта. Мне вдруг пришло в голову, что дерни его сейчас за бакенбарду — и стянешь всю бороду, словно старый свитер, а лицо останется голенькое, как спинка общипанного цыпленка.
— А вы сошлись с ними? — елейным голоском спросила Клинти. Кажется, подкалывать Уэстона было ее любимым занятием.
— В классе они меня слушаются, а большего я от них не требую.
— Вот они вам больше и не дают, уважаемый босс.
— Не так страшен черт, как его малюют. Эта пословица к ним очень подходит. — Чопорно поджатые губы мисс Доуз старательно выговаривали каждое слово. Она сидела в углу рядом с мисс Филлипс. Они всегда вместе, всегда о чем-то шепчутся. На мисс Доуз я не мог смотреть без удивления. Ее большие груди совершенно не вязались с полуспортивными туфлями, носками и тонкими суровыми губами, они были, что называется, от другой женщины.
— Никто их не малюет, дорогая, грязь — она и есть грязь.
Это Грейс, она передавала по кругу чашки с чаем.
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я.
— Я-то тебя понимаю, а ты меня — нет. Ты бы послушала эти разговоры, когда они сидят и шьют. Волосы от ужаса шевелятся. Так что этих лапочек малюй не малюй — хуже чем есть не сделаешь.
— Может быть, Брейтуэйту удастся применить к ним черную магию? — Это Уэстон снова влез со своим дешевым шутовством. Ну, как его прикажете понимать? И что он вообще за человек, этот Уэстон, насколько серьезно относится к тому, что говорит? Казалось, ему доставляло удовольствие всех раздражать, при этом с лица не сходила улыбка. Некоторые события из недавнего прошлого оставили в моей душе незатянувшиеся рубцы — может быть, поэтому я стал легко раним? Если он зацепит меня по-настоящему, я могу и не сдержаться… Постараюсь пока его реплик не слышать. Черт его знает, может; он прекрасно ко мне относится, просто у него такая манера общения? Нет, слишком долго я искал работу и рисковать ею из-за этого фигляра не намерен.
