сказала она.
Это была твоя идея, начать туда ходить, не так ли, сказал я.
Чтобы тебе хоть немного стало легче, сказала она.
Ты с ума сходил из-за того, чтобы других баб поиметь, сказала она.
У тебя есть любовник, сказал я, уже уверенно.
Но не муж, сказала она.
Я молча принял этот удар. Алиса кружила вокруг меня, осыпая ударами. Она была в отличной форме. Мне на минуту показалось, что у нее не руки, а мельницы, и, – куда бы я не ступил, – то все равно попаду под удар. Я понял, примерно, что чувствовали соперники Али. Раздался смех. Я поднял голову, ощущая след, оставленный на лбу узором на металле, и увидел вдалеке двух старшеклассниц, куривших за углом школы. Черные куртки, черные джинсы, свитера, вылезающие из-под курток, и прикрывающие аппетитные задницы, облепленные джинсами чересчур в обтяг… Девочки с интересом посмотрели на меня. Я не мог ответить им тем же.
Кто это там смеется, резко сказала Алиса.
Прохожие, сказал я почти правду, недоумевая, почему с Алисой у меня всегда получалось только врать, даже если никакой необходимости в том нет.
Значит, та толстая сука, вернулась к главной теме утра Алиса.
С чего ты решила, сказал я.
Видишь ли, известия мелькают, словно крысы, с удовольствием напомнила она мне фразу из одной моей книги.
Одна из них пропищала мне, что у вас с Лидой не просто трах, а настоящий, чтоб его, Роман, сказала она.
Алиса, сказал я.
Который, я так понимаю, закономерно заканчивается семейной идиллией, сказала она.
Просто спи со мной, сказал я.
Это погубило мою жену, потому что она решила, что я сдаю назад, а она не умела брать пленных, совсем не умела. И Алиса, вместо того, чтобы принять мою почетную капитуляцию, решила добить. В результате, мне пришлось защищаться до последнего. И она проиграла.
Вы с ним тайком, за моей спиной, решили сколотить счастливый брак, а не такое говно, как у нас, да, сказала Алиса.
Прекрати, сказал я, она и понятия не имеет, да и замужем, дело вообще не в ней или в ком-то еще.
Кроме нас двоих, сказал я.
Дело только в нас двоих и это только наше и наше дело, сказал я.
Ну, то говно, в которое превратился наш брак, сказал я мстительно.
Она рассмеялась. Теперь был мой черед бить. Каждому из нас нужно было попрекнуть другого нашим неудавшимся браком так, будто от того, кто первым признает его крах, что-то зависит. Я тяжело дышал, у меня билось сердце, и я чувствовал себя очень и очень плохо.
Ты, мальчик, понятия не имеешь, с кем связался,
