Кому будет лучше, если я зачахну в сафенбергских туманах? Орландо, я хочу жить, забери меня отсюда! Даже это кладбище — и оно не для меня. А ведь остальные все здесь, в этом погребе, весь род со времен Шарлоты. Однажды мама сказала, что для меня тоже найдется место среди Кюнов. Никогда не забуду ее взгляда в тот момент. В ее голосе сквозила гордость и торжественность. Кажется, Эльза только что закашлялась.
От этого гуляющего по холмам ледяного ветра можно ждать чего угодно. По возвращении нужно будет дать ей антибиотики. Я знаю их всех, как свои пять пальцев. Как странно думать о встрече с мертвыми! Я не верю в жизнь после смерти, но всегда воображала себе небытие как отражение реального мира. Существует иной Сафенберг, до мелочей похожий на наш, и когда один пустеет, другой наполняется людьми. Петер присоединится к остальным в большом салоне, где почетное место в кругу сидящих женщин занимает Шарлота Хард. Именно она, как и в былые времена, управляет домом. Ничего не изменилось — то же небо над теми же в точности лесами. Даже одежды у всех похожие. Именно это имела в виду мама, говоря мне о моем месте.
Веревки натягиваются, трутся о спускаемый в яму гроб. Группа людей неподвижна, словно на фотографии. Кароле вдруг приходит в голову, что она впервые видит Маргарет в платье. Она берет кропило, поданное Эльзой, делает над могилой крестное знамение, потом протягивает кропило мужу. Почему-то в этот момент ей вспоминается, что усопший и Ханс были, кажется, связаны каким-то тайным сговором. Иногда по вечерами, когда Эльза пела, эти двое устраивались рядом, и в паузах Карола замечала, как они шепчутся. Что общего могло быть между стариком с накрашенными бровями и этим технократом в сером костюме? Они сидели в полумраке, свет выхватывал лишь тапочки старика и начищенные туфли мужа, шнурки на которых были завязаны настолько туго, что, казалось, их никогда уже не развязать. Отныне, слушая пение Эльзы, в глубоком кресле будет сидеть лишь Ханс. Комья земли застучали о крышку гроба, присыпав латунное распятье… Requiescat in расе…
Губы Маргарет коснулись волос Каролы.
— Это не он убил Тавива.
Карола подскочила.
— О чем это ты?
— О том, что он сказал мне перед смертью.
Карола уже собирается что-то ответить, как вдруг замечает Эльзу: та отделилась от группы и неподвижно застыла совсем рядом с ямой, которую могильщики закопали уже почти доверху. Она видит ее со спины. Дрожащий, до смешного тонкий и неуместный голос доносится вдруг сквозь равномерный стук разбивающихся комьев. Это финальная ария, та самая, из последнего акта. Слишком высокая нота всхлипом разлетается в холодном воздухе.
