сухари,
сахары. Бли-и-и-зко беленькие, береги керенки!Но город
проснулся,
в плакаты кадрованный,это
партия звала:
"Пролетарий, на коня!" И красные
скачут
на юг
эскадроныМамонтова
нагонять. Сегодня
день
вбежал второпях, криком
тишь
порвав, простреленным
легким
часто хрипя, упал
и кончился,
кровав. Кровь
по ступенькам
стекала на пол, стыла
с пылью пополам и снова
на пол
каплями
капала из-под пули
Каплан. Четверолапые
зашагали, визг
шел
шакалий. Салоп
говорит
чуйке, чуйка
салопу: -Заёрзали
длинноносые щуки! Скоро
всех
слопают!А потом
топырили
глаза-тарелины в длинную
фамилий
и званий тропу. Ветер
сдирает
списки расстрелянных, рвет,
закручивает
и пускает в трубу. Лапа
класса
лежит на хищникеЛубянская
лапа
Че-ка. -Замрите, враги!
Отойдите, лишненькие! Обыватели!
Смирно!
У очага!Миллионный
класс
вставал за Ильича против
белого
чудовища клыкастого, и вливалось
в Ленина,
леча, этой воли
лучшее лекарство. Хоронились
обыватели
за кухни,
за пеленки. -Нас не трогайте
мы
цыпленки. Мы только мошки, мы ждем кормежки. Закройте,
время,
вашу пасть! Мы обывателинас обувайте вы, и мы
уже
за вашу власть.А утром
небо
веча звонница! Вчерашний
день
виня во лжи, расколоколивали
птицы и солнце: жив,
жив,
жив,
жив! И снова дни
чередой заводной сбегались
и просили. - Идем
за нами
"еще одно усилье". От боя к труду
от труда до атак,в голоде,
в холоде
и наготе держали
взятое,
да так, что кровь
выступала из-под ногтей. Я видел
места,
где инжир с айвой росли
без труда
у рта моего,к таким
относишься иначе. Но землю,
которую
завоевал и полуживую
вынянчил, где с пулей встань,
с винтовкой ложись, где каплей
льешься с массами,с такою
землею
пойдешь
на жизнь, на труд,
на праздник
и на смерть!
16
Мне
рассказывал
тихий еврей, Павел Ильич Лавут: "Только что
вышел я
из дверей, вижу
они плывут..." Бегут
по Севастополю к дымящим пароходам. За день
подметок стопали, как за год похода. На рейде
транспорты
и транспорточки, драки,
крики,
ругня,
мотня, бегут
добровольцы,
задрав порточки, чистая публика
и солдатня. У кого
канарейка,
у кого
роялина, кто со шкафом,
кто
с утюгом. Кадеты
на что уж
люди лояльные толкались локтями,
крыли матюгом. Забыли приличие,
бросили моду, кто
без юбки,
а кто
без носков. Бьет
мужчина
даму
в морду, солдат
полковника
сбивает с мостков. Наши наседали,
крыли по трапам., кашей
грузился
военный ешелон. Хлопнув
дверью,
сухой, как рапорт, из штаба
опустевшего
вышел он.
Глядя
на ноги, шагом
