Активная депрессия. Исцеление эгоизмом | страница 11
Она возмутилась:
- Счастливой можно быть всегда! Чем же мы детей выхаживаем, если не счастьем!.. Если ты с ним в беде не счастлива - на всю жизнь оттолкнешь!.. Значит он тебе ненужный, чужой!.. И счастливо целоваться можно всегда!..
В отличие от зрелого человека, выстрадавшего свое отношение в бесконечных трудностях войны и мира, все МОИ ПАЦИЕНТЫ, как и эти молодожены, СЧАСТЬЯ (а без него нет здоровья!) СТЫДИЛИСЬ!
Не зная того, они стыдились именно состояния, которого пытались добиться и о котором просили у меня.
- Да разве можно в их обстоятельствах быть счастливыми!? Не кощунственна ли сама такая постановка вопроса!?
Вот уж и я чуть ни начал оправдываться!..
Удерживая друг друга в несчастье
При встрече с чужим, а иногда и своим несчастьем, с утратой, мы часто, сами того не сознавая, исходим из традиционно покорного допущения, что помочь тут нечем! Поэтому и напоминание об утрате, а тем более исследование ее содержания и причин, да еще - при самом пострадавшем и когда боль свежа, кажется холодным, противоестественным кощунством.
Мы спешим “поддержать”: пожалеть, посетовать, помочь материально и... разведя руками, отвернуться от несчастья!
От чужой боли сбежать в дела и свою - запрятать.
Такое бегство оставляет боль неизжитой, подспудно управляющей нами и разъедающей нас. Бегство вновь и вновь подтверждает банальную версию о неотвратимости муки. Обусловливает убегание от нее и в будущем. С таким “оптимизмом сбегания” мы на деле скорее не поддерживаем друг друга, а удерживаем - в несчастье.
Воскрешение из мертвых
На самом же деле не бегство, а именно внимательное вслушивание в боль, дотошное всматривание в события, которые к страданию привели, и есть единственно бережное отношение к пострадавшему. Вникание в мельчайшие причины несчастья и непременно тогда, когда боль острее всего. Только такая бережность действительно спасает и потерпевшего, и нас, ему сочувствующих[24].
Только это внимание к боли ~ чужой и своей, к ее причинам - создает будущее. Готовит к лучшему нас и наших близких. К лучшему, вооруженному теперь новым, присвоенным в боли сочувствования им опытом[25]. К будущему с новым знанием, с умением не повторить промахов пострадавшего, даже погибшего из-за этих промахов. Разве сами мы не хотим, чтобы наши дети, все, кого мы любим, учились на наших, не своих ошибках, и так своих избежали!?
Внимание к боли другого наполняет смыслом и невозвратные потери - оно бережёт от этих потерь нас!