— Ведь я говорила, когда он уходил!
«А тут насчет работы очень трудно. Так вы не удивляйтесь, что я вам никаких денег не посылаю…»
— Боже милостивый!
— «Что зарабатываю, то проедаю, а сверх того ничего не остается. Когда поедет Юзек Хлипала, я с ним пришлю вам платок на голову. Будете надевать в костел. Больше писать не о чем. Только Леону с того берега оторвало ногу…»
— Господи помилуй! Вот горе-то бедной матери, ох, горе!..
«Остальные все здоровы, слава богу, а живется им врем так же. Сейчас тут сильные морозы и холодно, а на прошлой неделе лило… Мадьяры страшно злой народ! Где ни случится, бьют наших. Приходится издали уступать им дорогу, не то изобьют до смерти из-за чего попало…»
— Что за народ! Видите…
«Зато словаки очень нас любят и говорят похоже, но нужно хорошенько слушать, чтобы их понять. Вот и все.
Напишите, что слышно у вас? Здоровы ли вы? Много ли снегу выпало в эту зиму? Кто женился? Кого свезли на погост? А то мне охота знать!.. Напоследок кланяюсь вам, мама, и тебе, Зося. Ты слушайся маму, слушайся, покуда она жива. А меня все-таки не забывайте.
Любящий вас Юзек».
— Вот и все!
Войтек тяжело вздохнул.
— Словно бы тут еще что-то? — показала мать на несколько строчек внизу.
— Это уже для меня, не для вас! — гордо ответил Войтек.
— Что же он тебе пишет?
— Это не Юзек, а тот, что письмо сочинял…
— Не расскажешь нам?
Войтек с минуту поколебался, наконец медленно прочитал:
— «Не верьте совсем тому, что сказано выше, потому что я писал так, как мне диктовали…»
— И больше ничего?
— Да, ничего.
— А кто подписался?
— «Незнакомый знакомый».
Наступило грустное молчание.
Маргоська задумалась, подперев рукой щеку.
— Неправда это… — она тряхнула головой: — Не станет Юзусь меня обманывать. Глупость это, и больше ничего…
— Конечно, глупость! — подтвердила Ягнеска.
— Боже мой! Как худо неграмотному! А то сам сочинил бы и написал… Слава богу, что он хоть здоров. Полегчает у меня на сердце… сынок мой родной!
— Что это он пишет, милые мои! — спросила Ягнеска, — будто зарабатывает четыре сотни… Это сколько же?
— Стало быть, четыре гульдена…
— Мало!
— Работы нет, ведь зима…
Войтек улыбался, чему-то радуясь.
— Не так уж там плохо! — повторял он, — Ну да! — поддразнивала его Зося. — Так ты иди туда…
— Я и пойду! — смеялся Войтек, — пойду!
— Надо бы ему ответить, — сказала, помолчав, Маргоська.
— А как же! — поддакнула Ягнеска.
— Напишем ему, пускай приезжает. Чем там ему зиму пережидать, так и тут найдется для него место. Столько-то он заработает, а может, и больше, да на харчи не будет тратиться.
