Сразу его обдало жаркой духотой. Он поискал, где бы сесть, чтоб его не видели, а ему бы можно было поглядеть на людей вблизи.
Вдруг музыка заиграла плясовую. Пары начали строиться. Раззадорило и Юзка, он сбросил хазуку и встал, высматривая себе пару…
В толпе его заметил Собек, а он должен был вести танец. Парень бросился к музыкантам.
— Я с нищими танцовать не стану! — закричал он грозно.
— Правильно! — рявкнул Хыба. — Только батраков тут нехватало! Побирушек проклятых!
— Сукины дети!
Шум поднялся, суматоха… Сначала никто не понимал, что случилось. Думали — драка.
Юзку кровь ударила в голову, ярость сдавила горло.
— Что же, корчма… для богачей? — наконец выкрикнул он.
— Да уж не для батраков! — засмеялся Хыба, а за ним и остальные.
— Псы поганые… — буркнул Юзек.
Была минута, когда, не помня себя, он готов был броситься на всех, бить, кусать, рвать в клочья… Однако он во-время спохватился, что не сладит. Их вон сколько, а он один.
Накинув на плечи хазуку, он выбежал прочь.
— Коз тебе пасти, а не танцовать! — летело ему вслед, и смех гнал его в поле.
— Псы поганые! — погрозил он кулаком. Стыд и негодование сжимали ему горло; то жар, то холод, поминутно сменяясь, сковывали его тело.
Постояв на морозе, Юзек пришел в себя.
«Бежать, бежать на край света! — было первой его мыслью, когда он так стоял, посреди дороги, ведущей в Конинки. — Не видеть больше этих людей, не слышать насмешек… Бежать, скрыться от них как можно дальше!..»
Он быстро шел, то останавливаясь, то шатаясь, как пьяный. Потом снял шляпу, утер пот и долго стоял с непокрытой головой на ветру…
«Или, правда, уехать, — продолжал он раздумывать, — найти работу и до тех пор ее не бросать, пока не заработаю столько, что смогу сказать им: „Смотрите! И я не хуже вас, а то и лучше! Своими руками я добился того, что вам отцы ваши оставили… Вот теперь посмейтесь-ка надо мной, вы, богачи!“»
Мысль эта не покидала его. Она поразила его мозг, кипевший возмущением, возвращалась снова и снова, вытесняя другие. Наконец она захватила его целиком.
«Уеду! — думал Юзек, шагая по дороге. — Будь что будет! Я еще покажу этим бешеным псам! Хоть бы я надорвался, хоть бы руки у меня отвалились… я работу не брошу! Никогда!.. Лучше смерть, чем эта постылая жизнь!.. Всякий тебя пинает, всякий насмехается над тобой, а ты что станешь делать? Драться с ними — так истопчут тебя, и следа не останется. Бедняга ты, бедняга…»
Юзек остановился, жалко ему стало себя.
