Рано утром, когда троицы еще спала, в дверь позвонили. Полусонная Оля побежала открывать – она думала, что это пришел Дима. Но на пороге стояла мамаша Нины.
– Разлучница! – проскрипела с ненавистью пожилая женщина. – Гадина!
Оля передернула плечами – от холода и испуга.
– Почему? За что вы со мной так? – пролепетала она. – Я же ничего не сделала…
Да, она ничего не делала. Она просто надела на себя красивое платьице, туфельки, кружевное белье… Но мамаша Нины демонически расхохоталась:
– Гореть тебе в аду, разлучница!
На этот вопль, стуча по полу босыми пятками, прибежали Сидоров с Айхенбаумом, полуобнаженные и прекрасные как молодые боги. Они мгновенно просекли ситуацию и оттеснили Олю в глубь квартиры, подальше от пожилой Немезиды. Сам Канова не поленился бы слепить эти прелестные юные мускулы, эти напряженные икры… а повороты голов, а линии рук, небрежная драпировка простынь!
– Ага, – скрипнула мамаша, оглядывая скульптурную группу в неглиже. – Ага, развратница… – повторила она и поспешила скрыться, держа на кончике языка новую сплетню.
Дима появился у Олиных дверей только вечером. Пьяный, плачущий, жалкий…
– Оленька, я люблю тебя! – пролепетал он. – Давай поженимся, а?
Но Оля выставила его вон. Наваждение прошло.
…Контора после этого события разделилась на два враждующих лагеря. Одни сотрудники сочувствовали серьезной женщине Нине, другие – восхищались хорошенькой женщиной Оленькой.
Танцующей походкой, в ситцевом пестреньком платьице появилась Оля в конце следующей недели в кабинете директора.
– Ну что, Платоша, – нахально сказала она, садясь к нему прямо на стол, – что делать будем?
Она имела в виду ультиматум, который выдвинули некоторые из сотрудников: «Или она, или мы».
– Поедешь в Петербург, – мрачно ответил директор, – поработаешь какое-то время в филиале. Считай за командировку.
Оля кивнула кудрявой головкой, потянула г-на Крылова за галстук и поцеловала его долгим поцелуем прямо в административные губы. Не закрывая глаз, Платон Петрович впал в глубокий обморок. Так безнадежно сладко его за последние двадцать лет еще никто не целовал.
– Зайди в бухгалтерию, – могильным голосом произнес он, не выходя из транса. – Командировочные. Суточные и подъемные…
Кстати, со своим начальником она в первый раз была на «ты».
В Петербург на «Красной стреле» Оля поехала не одна. Ее сопровождал коллега, большой специалист по компьютерным сетям, бывший очень высокого мнения о своих умственных способностях. Его фамилия была Потапенко. Он являлся прямым потомком того самого писателя, который в свое время соперничал с Чеховым, – тоже лишний повод возгордиться, впрочем, если не брать в расчет результатов этого соперничества. У Потапенко в кофре пряталась бутылка дагестанского коньяка. Он давно положил глаз на Олю. Свои сети он раскидывал не только в виртуальной реальности.
