Было трудно представить, что вчера в океане бушевал ураган. Солнце рассыпало золотистые блики по мерцающей поверхности воды, на небе не было видно ни облачка. Одежда Мануэля высохла, он утолил жажду и приободрился. Тревожные мысли схлынули, точно волны прибоя, воспоминания растаяли, словно снег на солнце. Жизнь по-прежнему была игрой, будущее тонуло в тумане, вчерашнего дня не существовало, и следовало наслаждаться сегодняшним.
Мануэль обнаружил индианку и мальчика крепко спящими прямо на голых досках. Он посмотрел на женщину. Для туземки она была довольно красива, хотя пережитые испытания отразились на ее лице, превратив его в суровую маску. Между бровей залегла складка, а уголки четко очерченных губ были слегка опущены.
Мужчина перевел взгляд на мальчишку. Его кожа была светлее, чем у женщины, а характерные для индейцев черты сглажены примесью европейской крови. Полукровка! Едва ли можно придумать что-то похуже. Его не примет ни тот, ни другой мир, даже если он унаследовал от обоих все самое лучшее. Для испанцев он будет «грязным индейцем», для индейцев – «проклятым бледнолицым».
Женщина открыла глаза и уставилась на Мануэля. Он не понял, узнала ли она его, как и не мог сказать, понимает ли она по-испански. Пока Мануэль решал, как с ней быть, индианка неожиданно заговорила первой:
– Куда мы плывем?
Она немного коверкала слова, но, к счастью, с ней можно было объясняться.
– В Испанию, – ответил Мануэль.
– Что это?
– Это такая страна. Я там родился, – с усмешкой добавил Мануэль, подумав, что давно позабыл о том, что такое родина.
– Там живут белые люди?
– Да, много белых людей.
Лицо женщины казалось сосредоточенным и бесстрастным, но в глубине черных глаз таилась боль. На мгновение испанец увидел в них отчаяние пленницы, потерявшей надежду на освобождение.
– Твой сын? – Мануэль кивнул на мальчика.
– Да.
– Что вы делали в Гуатулько?
Индианка протянула руки, и Мануэль увидел на ее запястьях следы оков.
– Я убью всякого, кто назовет меня рабыней, – медленно произнесла женщина.
Мужчина поморщился.
– Думаю, здесь тебе это не грозит. Я могу попросить капитана высадить вас в ближайшем порту, но боюсь, что вы не сумеете добраться обратно и пропадете.
Индианка молчала, и тогда он спросил:
– Как тебе удалось освободиться?
– Когда начался ураган, люди, которые называли себя моими хозяевами, сняли с меня цепь и отпустили.
– Почему тебя держали на цепи?
– Я могла убежать. Отравить их еду. Убить.
