Запах стоял, словно в раздевалке.
— Это какой-то кошмар, — буркнул один из полицейских и склонился над тарелкой супа.
— Что случилось? — спросил другой.
— Китайцы эти, вот что случилось, — недовольно проворчал он в ответ. — Я надеюсь, Пекин уже сровняли с землёй. Мне пришлось катить от больницы двух дряхлых азиатов, один Бог знает, каких трудов мне стоило не швырнуть их в сугроб на полпути.
— Хватит, — мягко сказал сержант Уильямс. — У нас и так достаточно бед, незачем ещё добавлять. Мы до сих пор не знаем, что происходит, и я не хочу больше слышать подобных разговоров.
— Не знаем, что происходит? — скептически повторил полицейский. — Да у нас в городе настоящая война идёт.
Сержант Уильямс пристально посмотрел на него.
— На каждого, кто затевает беспорядки, приходится пять таких, как Майкл, — он указал кивком головы на меня, — которые готовы рисковать своей жизнью ради других.
Полицейский покачал головой.
— Беспорядки? Я вам покажу, что такое беспорядки. Катитесь все к чёрту. Я сыт по горло.
Он гневно встал из-за стола, схватил свою тарелку и пошёл в другой конец столовой.
Остальные отвели от него взгляд, но один за другим тоже поднялись и ушли.
— Извините офицера Ромалеса за его поведение, — сказал сержант Уильямс. — Мы потеряли сегодня нескольких человек в перестрелке на Пятой авеню. Какие-то идиоты решили обчистить магазины.
Я наклонился и развязал шнурки на ботинках. Пальцы начало сводить от боли, я осторожно пошевелил ими.
— Снимайте, — предложил Уильямс. — Здесь тепло, но ботинки у вас холодные. Ноги скорее согреются, если снять обувь.
Он вздохнул и посмотрел по сторонам.
— На Пятой повсюду была кровь и трупы, и мы ничего не могли сделать, ни на скорой, ни на патрульной машине туда не проехать, и нам пришлось бросить их прямо на улице. Просто жуткое зрелище.
Я скинул ботинки и закинул ногу на колено, чтобы размять пальцы.
— Сочувствую вам.
Я не был уверен, что в таком случае стоило ответить, может быть, лучше было просто промолчать. Я выжидал в вежливом молчании и растирал другую ногу.
— Морги уже полны, а больницы превращаются в огромные холодильники.
Ногу пронзила резкая боль, и я поморщился.
— А что случилось в Пресвитерианской больнице?
Сержант Уильямс покачал головой.
— У генератора сорвало уплотнительное кольцо, когда меняли бак с топливом. В городе восемьдесят крупных больниц, плюс сотни клиник, и скоро все они останутся без электричества. Прошло три дня, и даже если обойдётся без аварий, топлива хватит ещё на два, максимум три дня, а в скором времени помощи не предвидится.
